Икеда встал, поклонился и открыл толстую папку.

— Я начну, господин главнокомандующий, с третьего раздела. Общие указания: все советские законы и указы на Дальнем Востоке считать недействительными. Вместо них проводить в жизнь простые, но сильные военные приказы. Под руководством божественного императора русскому населению, в принципе, не будет разрешено участвовать в политической жизни. На занятую территорию направляются наши колонисты, согласно приложению шестьдесят восемь. Нашей целью является внедрение порядка, и для этого мы не остановимся ни перед чем. Цель оправдывает методы!

Умедзу утвердительно кивнул. Ему нравился этот подающий надежды, ни перед чем не останавливающийся генерал.

— Что дальше? — спросил он.

— Потом излагаются пункты: администрация Сибири, поддержание порядка, организация промышленности, денежное обращение, связь и транспорт. Они аналогичны разделу, гласящему о Приморской зоне. Дополнительно включен пункт о мерах предотвращения концентрации в Сибири славян, бегущих из европейской части России.

— Да, господа, — заговорил Умедзу, — потребуются решительные меры. Опыт борьбы Германии на оккупированной территории подсказывает, что мы должны быть безжалостны. Империя стоит на грани великих, предначертанных небом событий. А сейчас необходимо использовать все меры для подрыва воинского духа и боеспособности Красной Армии. Необходимо, полковник Хасимото, активизировать также действия русских эмигрантов. Не скупитесь на инциденты…

3

Весть о прибытии в Харбин полковника Хасимото, официально — начальника военной миссии, а фактически — главы особого отделения диверсионно-разведывательной службы Квантунской армии, собрала в особняк генерала Карцева белогвардейских офицеров — непосредственных руководителей диверсионной и агентурной служб.

Бывший командир особого карательного отряда ротмистр Карцев бежал из Сибири в 1920 году, когда окончательно понял, что бита ставка не только на Семенова, но и на Японию. Имущество его было тогда невелико, но с приходом в Харбин японцев он быстро приобрел особняк, загородную дачу и лошадей. В 1938 году главком белоэмигрантского центра Кислицын произвел его в чин генерала, а харбинская японская военная миссия назначила начальником штаба «русских отрядов».

Последним на совещание явился князь Долгополов, руководитель «Высшего технического училища русско-японской ассоциации», готовящего диверсантов, разведчиков и шпионов. Князь небрежно сунул швейцару шубу, трость и шляпу, задержался у трюмо. Причесав щеткой жидкие волосы, он скользнул внимательным взглядом по своему продолговатому, матово-бледному лицу и недовольно скривил тонкие губы.

В приемной Карцева он отвесил общий поклон, прищелкнув каблуками, и направился к шахматному столику, за которым сидели грузный, с большой седой головой Карцев и его помощник полковник Ермилов. Долгополов почтительно приветствовал старика и приятельски кивнул Ермилову.

— Князь, — обратился к нему Карцев, — вы что же вчера не пожаловали к нам?

— Нездоровилось, ваше превосходительство, — неуверенно ответил Долгополов.

— Вернее, — пряча улыбку в усах, изрек начальник штаба, — не хотели изменить своему девизу: вино, женщины и карты, — и он неожиданно рассмеялся.

Подошедший слуга что-то тихо доложил ему.

— Простите, господа! — Карцев быстро встал и вышел.

— Где пропадал? — спросил Долгополов, подсаживаясь к Ермилову.

— В Новоселовке. Изучал Сабуровское направление.

— Что-то долго!

— Был под арестом восемь дней у майора Танака, — усмехнулся Ермилов.

Мерзавцы! — уже зло бросил он.

— Вы когда-нибудь допрыгаетесь, — поморщился Долгополов. — Будьте повежливее с ними: мы — моськи, а они…

Ермилов сердито взглянул на князя.

— Ну, знаешь, князь, русские… — начал он.

В это время открылась дверь. В приемную в сопровождении Кислицына и Карцева вошел полковник Хасимото. Он небрежно поклонился.

— Господа! — быстро заговорил начальник штаба. — По приказу господина Хасимото я просил вас прибыть для практического решения некоторых вопросов. Исторические события вызывают необходимость более активных…

— Не нужно предисловий, — нетерпеливо перебил его на хорошем русском языке Хасимото. — Ось истории — это Япония. Пока мы делаем историю только на юге, против волков. Но северный тигр не должен чувствовать себя спокойно, ему необходимо наносить систематические раны, чтобы он не успевал их зализывать. Нужно, чтобы взлетали на воздух туннели, мосты, склады, заводы. Вас не должна удивлять моя откровенность, она вызвана необходимостью дать вам понять размеры тайной войны против Советов.

— О, боже! — воскликнул Карцев. — Мы готовы взорвать все от Читы до Владивостока. Пожалуйста! Приложим все усилия. Приказывайте! Пошлем сто… пятьсот человек. Нужные люди найдутся… Но в чем же задержка? Большевистская армия сейчас деморализована, стратегические резервы иссякли, оперативные — брошены на Западный фронт. Малочисленный заслон перед армией божественного микадо не может оказать серьезного сопротивления. Упустить такой момент — это наполовину проиграть…

У сидевшего рядом с начальником штаба Кислицына от нервного возбуждения выступили на лице пятна, глаза лихорадочно заблестели. Он не раз говорил себе то же самое, что сказал сейчас его ближайший помощник этому надутому японцу… Впрочем, вмешиваться генерал счел неосторожным. Лучше помолчать.

Хасимото недовольно взглянул на Карцева:

— Вы, господин Карцев, потеряли ориентировку в мировой политике. Кроме России, есть Америка и наполовину существует Англия, которым мысль об Азиатском материке не чужда. Как говорится, всякому овощу — свое время. Вы знаете, что успех может принести только неожиданный удар в сочетании…