Шрифт:
— Это поможет?
— Нет. Но хуже не будет. Я слышала, этот состав помогает от весеннего авитаминоза и лечит запоры.
— Шутки шутишь?
— А почему нет? Смешно ведь. — улыбнулась суккуба, на всякий случай отодвинувшись чуточку подальше от собеседника.
— Есть другие варианты? — повторил Каннингем.
— Других нет! Да ты не бойся — ты не умрёшь. Скорее даже наоборот, тебе понравится. Да и ей тоже… Опять же, можешь найти ей демона, ангела, чёрта… Хотя, нет. Чёрта не стоит — эти твари слишком слабые. Если только не дать ей испить сотню чертей за раз. Но это слишком сложно… Ты пойми — чем слабее существо, тем дольше путь. Про людей я вообще молчу — тех вообще понадобится не одна тысяча. Хотя, если задаться целью…
— Это всё? — прервал слишком разговорчивую собеседницу Каннингем.
— Не всё. Даже получение метки не гарантирует того, что твой ручной зверёк станет Высшей Суккубой. Это долгий путь, а отметка — это лишь первая, самая маленькая ступень к вершине.
— Я так и понял. — вздохнул Каннингем. — Что нужно делать после получения отметины? Рассказывай всё, не томи…
Разговор был долгим и завершился почти под утро… Герцог Каннингем сидел за столом, задумчиво свесив голову, и размышлял о словах демоницы. Рядом с ним стояли четыре пустые бутылки, недопитый бокал вина, а свечи истлели уже на две трети.
— Пустая… — перевернув вверх дном бутылку и выжав из неё лишь три капли, вздохнула баронесса. Поднялась со своего места и нетвёрдой, пошатывающейся походкой двинулась за очередной бутылкой.
Лишь когда она миновала задумчивого Каннингема и очутилась за его спиной, когти на её руках заострились, из-под губ показались мощные жёлтые клыки, а тело преобразилось, приняв боевую форму…
— Прости, герцог. Но я не могу отпустить тебя с такими знаниями… — едва слышно пробормотала суккуба, и резко кинулась на широкую спину паладина, вонзая длинные когти точно между его рёбрами…
* * *
Батрасл застал Каннингема в столовой. На полу лежала его молодая обезглавленная жена, а старый друг допивал седьмую бутылку вина.
Барон опустился у тела супруги на колени, обхватил своё лицо руками и тихо зарыдал скупыми мужскими слезами, лишь изредка вздрагивая плечами и бесшумно всхлипывая…
— Она пила твои жизненные силы, барон. — произнёс Каннингем. — Ты бы сдох в течение года.
— Плевать! — отмахнулся хозяин замка.
— А сыновья? На них тоже плевать?
— Сыновья? Они тут при чём? — обернувшись в сторону гостя, барон непонимающе наморщил лоб.
— Она пила и их силы. Ты не понял? Ты посмотри на пацанов — они на тень похожи.
— Этого не может быть! Нет! Ты врёшь! — зло окрысился Батрасл, сжав кулаки.
— Возьми себя в руки, размазня! И включи голову! — сурово приказал Каннингем, но несмотря на приказ и тон, барон снова разрыдался как пятилетний пацан.
— Я не могу… Я любил её… Я догадывался… Просто… Просто не хотел признаваться себе…
— Подбери сопли, барон. — поднялся с места герцог, окинув старого друга сочувствующим взглядом и тяжело вздохнув. — Меня можешь не провожать, я найду дорогу…
Глава 2
Графиня Стэнли
За завтраком родители сказали, что на грядках поспел первый огурец. По традиции, чтобы был обильный урожай, первый огурец должна сорвать девственница. Ну и послали меня. Ха! Ну вы поняли, да? Такой засухи и неурожая, как в то лето, наша деревня не видала чёрт знает сколько лет… С тех самых пор, как моя матушка шестнадцать лет назад участвовала в точно таком же ритуале…*
*Из рассказа какой-то девственницы…
* * *
Всё ещё за три года до…
Кучер резко натянул поводья, выкрикнул громкое «Пр-р-р-р, скотины безмозглые!», и герцогская карета замерла на месте, словно вкопанная, выбив тучу пыли из-под колёс.
— Что там, Франк?
— Кажись, разбойники резвятся, господин. В сотне шагов впереди стоит чужой экипаж и разбросаны вещи. Вижу парочку трупов на дороге в одеждах графа Стэнли и полдюжины мутных личностей, занятых мародёрством.
— Значит, разбойники… Как раз вовремя — хоть косточки разомну. — обрадовался Каннингем, спрыгивая с подножки своей кареты на твёрдую, укатанную колёсами повозок землю.
Неторопливо снял свой пиджак, бережно сложив его вдвое и аккуратно разгладив на нём складки, расстегнул две верхние пуговицы рубахи на груди и неспеша закатал по локоть рукава, не переставая при этом поглядывать в сторону разбойников.
Расправил плечи, хрустнул костяшками пальцев, плотоядно ухмыльнулся и как-то неуловимо изменился, вмиг преобразившись из солидного изнеженного аристократа в матёрого и опасного хищника, излучающего силу, спокойствие и угрозу всему живому.