– Почему двадцать два? Я пытался подсчитать, выходило двадцать один. – Клеон пытался говорить нормальным голосом, сквозь сдавленное горло.

– Таксист, который привез тебя к океану, убит, – короткий ответ.

Клеон вздрогнул, в этот раз сцепив намертво зубы, чтобы реально не расплакаться при агенте. Молодой мальчик, он же хотел быть врачом.

– Дальше. Все четыре места уничтожены. Причем использовано неизвестное оружие и какие-то растворы, которые до сих пор изучают специалисты. – Эдвард, явно, более спокойно относился к убийствам даже такого количества людей. – Жители всех четырех мест исчезли. По твоим словам, в каждой деревне было не более сорока человек. Значит исчезло, по меньшей мере полторы сотни людей. И плюс ко всему – ты ничего не помнишь.

– Значит мне не надо доказывать тебе что я и правда ничего не могу вспомнить? – Клеон пытался успокоиться и не думать о страшных убийствах.

– Нет, не надо. Клеон, я же не скрываю кто я. Ну за три допроса, как ты думаешь, тебя не изучили вдоль и поперек наши психологи и психиатры? – Агент сказал как нечто само собой разумеющееся.

– Вердикт специалистов положительный, – Эдвард говорил спокойно. – По неизвестным причинам у тебя выборочная амнезия. После определенного момента пропадает память. Очевидно, что каждый раз ты сталкивался с невероятно страшным и ужасным событием, после чего мозг просто отказывался работать и блокировал настолько болезненные переживания.

– Прости, но ты и правда гораздо умнее, чем я ожидал от агента. Даже от руководителя секретного подразделения безопасности. – Клеон говорил без издевки. – Тогда обсудим то, что я действительно помню и могу доказать.

Эдвард пристально посмотрел на Клеона:

– То есть ты обладаешь значимой для меня информацией? Не на уровне ощущений и легенд, ты действительно что-то знаешь и можешь доказать?

– До определенного момента да, – Клеон посмотрел в ответ на агента. – Ты же сам сказал я – гениальный ученый, один из лучших в мире. Я умею думать.

– Был бы безмерно благодарен за любые сведения, – Эдвард попытался говорить с иронией, но по взгляду было понятно, насколько важно для него является получение любой информации от Клеона.

– Давай на твоем языке. Хорошо. На научном языке. – Клеон немного оживился, так как наконец мог хоть ненадолго перестать ощущать ползущий по позвоночнику дикий ужас. – Предположим члены некоей мощнейшей сверхсекретной организации, которую ты пытаешься выследить, завладели неким ранее неизвестным науке очень древним ретро-вирусом.

– Так, и правда понятнее, – Эдвард прищурил глаза, в этот раз пытаясь скрыть возбуждение. Клеон явно наступил на больное место. – И?

– Давай для условных рассуждений назовем ретро-вирус ну… вирусом первородной материи, – Клеон все большее воодушевлялся. – То, что ты видел, как я и тогда тебе сказал, просто цветочки по сравнению с реальными способностями людей, зараженных подобным вирусом.

­– Цветочки… ладно, – Эдвард усмехнулся. – То, что люди появляются просто ниоткуда, обладают нечеловеческой скоростью и умеют отращивать отстреленные конечности, будем считать побочным эффектом.

– Нет, это не побочный эффект, – Клеон не мог не включить тон ученого. – Просто ты видел очень мало. Я говорю, что перечисленные тобой способности всего лишь незначительная часть того, на что способны зараженные.

– Тогда сверхсекретная организация, как ты сказал, проводит явно жестокие и запрещенные эксперименты по заражению людей этим неизвестным науке вирусом? – Эдвард сказал серьезным тоном.

– Примерно так, – Клеон вздохнул. – Давай еще раз поясним, что сейчас мы с тобой невероятно все упрощаем, только чтобы хоть как-то обозначить совершенно неизвестные ни тебе, ни мне, ни кому бы то ни было, явления.

– Хорошо. В чем суть заражения?

– По большому счету, это даже не заражение, – Клеон медленно сказал. – Ты прав, я, к сожалению, не могу вспомнить, что именно видел во всех четырех местах. Однако я уверен, что на самом деле все гораздо хуже, и именно о ходе подобных экспериментов, как ты сказал, говорить сложнее всего.

– Почему?

– Речь идет не просто о бесчеловечности или жестокости, – Клеон медленно сказал, поворачиваясь к окну, явно для того, чтобы не смотреть агенту в глаза. – Вирус – не совсем подходящее слово. Речь идет о другой генетической основе. Совсем другой. Подобные изменения нельзя получить, если предположить неизвестный вирус, это нельзя просто вколоть или ввести в кровь.

– Тогда как убийцы, которых я видел получают подобные способности? – Эдвард спрашивал не как агент, проявляя все больший интерес. – С учетом сказанного тобой, что это – только незначительная часть их способностей.

– Размножение…, – Клеон наконец произнес вслух слово, которое скрывал сам от себя. – Заражением такого эффекта не получить. Организация, так скажем, проводит страшные опыты по скрещиванию обычных людей с … теми…

Клеон физически не мог закончить предложение.

– С носителями другой материальной основы, – закончил Эдвард.