Он повел глазом по сторонам, усмехнулся. Это здание под его контролем полностью, а то и вовсе принадлежит ему. Стрелков я мог расположить разве что на крыше дома через улицу, а до него саженей сто, пуля просто не долетит.

— Понимаю, — сказал я. — Нужны доказательства? Смотрите на фужер с таким великолепным вином в вашей руке…

Он опустил взгляд на бокал, тут же нечто блеснуло так коротко, что вряд ли кто-то заметил, разве что хорошо натренированные телохранители могли бы.

Мелкие кусочки стекла брызнули во все стороны, вино плеснуло в ладонь Шершня.

Я сразу же прошипел люто:

— Сидеть! Вздумаете подняться — второй не промахнется. Да и этот не промахнулся, как вы понимаете.

Он уже привстал было, готовый сорваться с места, до безопасного входа внутрь ресторана всего шагов десять, но пули летят быстрее, знает. Лицо лишь мгновение было перекошенным в страхе, но тут же снова полное самообладание, медленно опустился в кресло и посмотрел на меня холодными глазами.

— Как это…

— Винтовка Бердана, — сообщил я любезно. — Сейчас их демонстрируют императору и уговаривают заменить в нашей армии кремниевые, как устаревшие, на их модель. Мне кажется, хороша. И дальность, и точность.

Он исподлобья покосился на крышу дома на той стороне улицы. Посылать туда людей бесполезно, если эта новая бьёт так далеко, то стрелки могут сидеть и на дереве вон в скверике, и на крышах домов справа и слева по улице.

— Значит, — сказал он тяжёло, — ты не один. Кто-то за тобой стоит.

— Возможно, — ответил я уклончиво. — Но я пояснил свою позицию?

Он пробормотал:

— Да. И что ты хочешь?

— Не тыкай дворянину, смерд, — сказал я.

Он нашел в себе силы чуть усмехнуться.

— И что вы хотите, ваше благородие?

Мата Хари в полном стелс-режиме поспешно взлетела повыше, разбить лазером фужер смогла чуть ли не впритык, а больше разбивать вроде бы ничего не потребуется.

Железный человек, подумал я, всматриваясь в Шершня, быстро взял все эмоции под контроль, моментально понял, что если пуля не ударила в голову, то это лишь моя карта в игре, а насколько козырная, покажет разговор и последующий торг.

— Хочу немного, — ответил я, — я вам не переходил дорогу, насколько понимаю. Значит, кто-то заказал. Кто?

Он спокойно смотрел на меня рыбьими глазами, хотя я видел как учащённо бьётся его сердце, как толчками идет кровь по артериям и венам, как разогревается мозг от усиленной работы.

— В нашем деле, — проговорил он чуть осипшим голосом, — заказчики предпочитают оставаться в тени.

— Понимаю, — согласился я, — но вы тёртый жук, неужели не попытались узнать, кто вас использует?

Он сдвинул плечами.

— Он использует меня, я использую его, это называется сделкой. Кстати, обоюдовыгодной. Хотя теперь я должен буду приложить больше усилий для выполнения заказа, а это добавочные средства. Уже с моей стороны и за мой счёт.

Я не сводил взгляда с его вроде бы застывших глаз, это другие пусть так видят, но я замечаю и фиксирую микродвижения, а зеттафлопник подаёт развернутый анализ. Шершень ещё же боится, но боится как опытный военный, что прошёл много сражений и понимает, на войне убивает не только он, но могут и его.

— А не подумали, что это была ваша последняя сделка?

Он вздохнул.

— Возможно. Но крупные заказчики передадут заказ тому, кто встанет на моё место. К примеру, Волку, Настырному или Ктырю — это вожаки воровских общаков, что держат другие районы.

Я подумал, поднялся.

— Советую вам сидеть до тех пор, пока не покину ресторан и этот район. Если попытаетесь уйти… увидите, насколько мои снайперы… это такие стрелки, хороши.

Он проговорил, не шевельнув ни пальцем:

— Никто вас не задержит. Я могу отдать приказ?

— Валяйте.

Он жестом подозвал одного из телохранителей, шёпотом сказал, что вот этот курсант должен уйти отсюда без помех, а кто попытается задержать, будет иметь дело лично с ним.

Я видел недоумение на лице амбала, слишком быстро поменялся расклад, видел разлетевшийся вдрызг бокал с вином, должен догадаться, потому кивнул и отошёл на прежнее место, где быстро переговорил с двумя другими, один сорвался с места и быстро ринулся вниз.

— Никто вас не задержит, — повторил Шершень.

Лицо его оставалось бесстрастным, хотя понимает, что раз уж он вынужден отрабатывать контракт до конца, то я должен прикончить его вскоре. Но ещё знает, контракт перейдет кому-то ещё, а мне лучше иметь дело с угрозой, которую уже знаю.

Но это бабка надвое сказала, я могу поступить так и эдак, от молодого курсанта никто не ждет многоходовой игры.

Молодец, тёртый калач, я поднялся и неспешно пошёл с веранды, наблюдая глазами Маты Хари как зашевелились внизу. Часть боевиков покинула готовые к бою места, другие убрали оружие и разбрелись.