Она посмотрела с интересом.

— Что?

— Да так… тебе нужно научиться скрывать то, что думаешь.

— Зачем? — спросил я. — Разве мы не доверенные союзники? Хотя да, ты молодец, умеешь удочку забрасывать.

Она довольно заулыбалась.

— Сам сказал, что я хитрая.

— Ты как с этим графом?

Она вздохнула.

— Никак. Он из самых могущественных и влиятельных в Империи, его род идет из таких глубин… Но чуточку знакома с его внучкой Байонетой. Не дружба, а так, пару раз встречались в салонах, один раз на балу.

— Гм, — сказал я. — Но это лучше, чем ничего… Ты не смогла бы как-то заронить ему идею, что я мог бы помочь ему со зрением? Через эту Байонету?

Она широко распахнула глаза, и без того крупные и прекрасные.

— А ты… в самом деле смог бы?

— В зависимости, — сказал я. — Что у него, катаракта, бельмо или конъюнктивит?

Она посмотрела на меня озадачено.

— А ты точно не призываешь сейчас дьявола? Слова-то какие страшные…

Я задумался, она на полном серьёзе смотрит с некоторой опаской.

— Узнай, — попросил я, — что сможешь.

— Хорошо, — ответила она с сомнением. — А если удастся поговорить?

— Все разговоры через тебя, — пообещал я, и её глаза вспыхнули алчным интересом. — Ещё организуешь ты, а я появлюсь в конце. Насколько он богат?

Она фыркнула.

— Да он и сам не знает. Помимо огромных владений его рода, у него заводы на Урале, судоходная кампания, пять или шесть дворцов в Петербурге и один в Москве, а денег немерено, сотня миллионов в золоте… Погоди, поняла, зачем спрашиваешь. Это насчёт тех земель Вадбольских?

Я кивнул.

— Догоню не догоню, так хоть согреюсь.

Она демонстративно надула губки и без того пухлые и пунцовые.

— Ах, так я тебя не грею?

— Как думаешь, сторговаться удастся?

Она засмеялась.

— Ещё будет зависеть от твоего умения лекаря. Для него потеря тех земель совсем не потеря. Он сам не помнит, сколько у него владений. И, поверь, чего много, тем не дорожат.

Возможности со слепым графом дразнят и распаляют воображение, я же человек умный, а значит жадный и загребущий, но так, чтобы не слишком упахиваться, потому заставил себя вчитываться в технологию процесса, при которой эти «мохнатые жемчужины» превращаются с помощью пресса и дополнительной сушки в тонкие сухие лепёшки. Там ещё добавляют некоторые травы, что надежно консервируют продукт, сохраняя его на несколько месяцев годным к употреблению.

Травы эти знаю, нет проблем, но главное то, что сырой продукт можно обрабатывать так, что сохраняет всю убойную мощь на очень долгое время. В одну лепёшку, размером с сахарное печенье, уходит двадцать-тридцать перлин.

Теперь я дома и зельеварствую, а в Щель Дьявола ходит мой друг Джамал, мне передаёт деньги и кристаллы с этими самыми перлинами.

А вот дома в отдельной комнатке можно организовать изготовление лепёшек, а потом ими торговать. А перлины пусть приносит не только Джамал, но и удалые добытчики, я смогу покупать на рупь дороже.

Решено, завтра же озабочусь оборудованием. К счастью, оно нехитрое. Да и вообще, что в этом мире для меня хитрое или сложное?

Это уже другой уровень, напомнил я себе подбадривающе. Лепёшка из перлин стоит в тридцать-сорок раз дороже, их можно носить в нагрудном кармане, откусывать при необходимости, а то и просто рассасывать понемногу.

Постепенно думы о слепом графе как-то отошли на второй план, там догоню — не догоню, но хоть согреюсь, а здесь зелье даёт ощутимый доход.

Но через неделю после того разговора о графе Басманове примчался посыльный с письмом от графини Кржижановской. Прочитав коротенький текст, я тотчас же велел Тадэушу подогнать автомобиль ко входу к дому.

— Куда поедем, ваше благородие?

— Помогай Ивану, — велел я, — сам доеду.

— Автомобиль не сопрут?

— Там охраняемая территория.

В самом деле, на этот раз я въехал прямо во двор и подкатил к самым мраморным ступеням в особняк, охрана ворот меня уже знает и не задавала вопросов.

Оставив автомобиль, я бегом поднялся в здание, молчаливый лакей указал в сторону личного кабинета графини. Очаровательная, как всегда, она заулыбалась мне навстречу и отодвинула на другой край стола бумаги.

Я поцеловал её в обнаженное плечо, потом в щеку, чувствуя приятнейший аромат лосьона, который подарил в прошлый раз, по её жесту сел напротив на диванчик с двумя подушечками по краям.

— Дорогой, — заговорила она приподнятым, но и тревожным голосом, — Байонета сказала деду, он ответил ей, та сообщила мне… Словом, если ещё не передумал, мы получили разрешение обследовать глаза графа Басманова.

Сердце моё тукнуло несколько чаще обычного, уточнил:

— Мы?

Она потупила глазки.