Он вышел на улицу. Все еще много народу. Но у него чистые руки, мурашки больше не ползают.

Остановившись на углу, он посмотрел на дом в конце улицы. В этом доме жили Муж и Жена. Теперь — только Жена, потому что Мужа разнесло на миллион кусочков в небе над Чикаго.

Двое свидетелей до сих пор оставались в живых, но должны были исчезнуть до понедельника, когда созовут большое жюри. Он бросил взгляд на массивные наручные часы из нержавеющей стали. Суббота, девять тридцать утра.

Солдат, тебе хватит времени достать обоих?.

Да, сэр, в запасе около сорока восьми часов, сэр. Этого более чем достаточно, чтобы засечь и уничтожить обе цели, сэр.

Как он и ожидал, напротив дома стояла полицейская машина. Он двинулся по тротуару, рюкзак весил шестьдесят фунтов, но он их не чувствовал. Сейчас он представлял себе, что он местный житель, а не Стивен Колл или кто-то из дюжины других, за кого на протяжении многих лет он себя выдавал.

Внезапно Стивен развернулся и вошел в здание напротив дома Жены. Он нацепил стрелковые очки с тонированными желтыми стеклами. Окна дома перестали отсвечивать, он мог разглядеть людей в комнатах.

Полицейский, нет, двое. Мужчина спиной к окну. Наверное, Друг — другой свидетель, которого тоже надо убрать. Ага, вот и Жена. Невысокая, похожа на мальчика. В белой блузке. Удобная цель.

Райм в сидячем положении был перемещен в инвалидную коляску, после чего он сам взялся за дело, сжав губами пластмассовую трубочку ротового управления. Он въехал в маленький лифт — раньше на его месте был стенной шкаф — и спустился на первый этаж, где Том и Амелия ждали его в просторной комнате, беспорядочно заставленной приборами. Тут были трубки определения градиента плотности, компьютеры, газохроматограф и очень дорогой электронный микроскоп, соединенный с рентгеновским аппаратом. Находились тут и обычные орудия труда криминалиста: защитные очки, латексные и порезоустойчивые перчатки, мензурки, щипцы, скальпели, склянки, пластиковые пакетики и лабораторные лотки.

Райм установил отливающую красноватым глянцем коляску у рабочего стола. Том закрепил микрофон у его рта и включил компьютер.

Минутой позже в дверях появились Селлитто и Бэнкс в сопровождении только что подъехавшего Фреда Деллрея — высокого, стройного, чернокожего мужчины в зеленом костюме и рубашке немыслимого желтого цвета.

— Здравствуй, Фред.

— Здравствуй, Линкольн. Здравствуй, Амелия.

— Привет, — кивнула Закс Фреду Деллрею.

Между этой высокой красивой женщиной-полицейским и высоким ладным агентом было любопытное сходство. Оба, решительно заключил Райм, принадлежали к разряду профессионалов, работающих с людьми (сам он был полицейским, работающим с вещдоками). Деллрей так же мало доверял результатам криминалистической экспертизы, как Райм — показаниям свидетелей. Что касается бывшего патрульного полицейского

Амелии Закс, то Райм твердо решил превратить ее в лучшего криминалиста Нью-Йорка, если не всей страны.

Деллрей пружинистым шагом пересек комнату и встал у окна, скрестив на груди длинные руки. Никто, включая Райма, не мог до конца раскусить этого агента. Он жил один в маленькой квартире, любил читать художественную литературу и философские сочинения, а еще больше любил бильярд в дешевых забегаловках. В свое время Деллрей был красой и гордостью тайного воинства ФБР, за ним числилось свыше тысячи задержанных преступников. Однако теперь он стал тем, кого на фэбээровском канцелярите именуют «передержанной единицей». Случайная встреча с каким-нибудь наркодилером или торговцем оружием, в результате которой Деллрея опознают и убьют, была только делом времени.

— Мои ребята сказали, что нарисовался Танцор, — произнес Деллрей, употребив одно из своих характерных словечек.

— Есть новые подробности о вчерашнем взрыве? — спросила Закс.

Селлитто просмотрел пачку факсов и записей.

— Эд Карни вылетел в шесть восемнадцать. «Гудзонские чартеры» только что заключили новый контракт — вот он — на доставку в больницы Среднего Запада человеческих органов для трансплантации. Я слышал, в этом бизнесе сейчас жестокая конкуренция.

— Не на жизнь, а на смерть, — Бэнкс улыбнулся собственной шутке.

Селлитто продолжил:

— Их клиентом является компания «Медицина США». У Карни был очень жесткий график — Чикаго, Сент-Луис, Мемфис, Кливленд, остановка в Эри, штат Пенсильвания. Вернуться должен был сегодня утром.

— На борту были пассажиры? — спросил Райм.

— Только груз, — пробормотал Селлитто. — Полет проходил как обычно. Бомба взорвалась в десяти минутах от аэропорта О’Хэйр. Погибли оба — Карни и его напарник.

— Доклад Национального совета по безопасности транспорта? — поинтересовался Райм.

— Будет готов дня через два или три.

— Нет, мы не можем ждать два или три дня, — воскликнул Райм. На его горле проступал розовый шрам от трубки аппарата искусственного дыхания, но орать Линкольн Райм умел во всю глотку. — Мне необходимо знать о бомбе все.

— Звякну-ка я приятелю в Чикаго, — произнес Деллрей. — Пусть быстренько перешлет нам все, что уже имеется.

Райм согласно кивнул:

— Мне нужно все до последней крупицы.

— Послушай, Линк, — заметил Селлитто, — самолет взорвался в миле от земли. Обломки разлетелись по всей округе.