Пришлось обратиться к старой доброй доске Уиджи, благо в Хэллоуин найти ее было не трудно. Генри наотрез отказался проводить сеанс у себя. После того, что случилось с Джозефиной, он никого не приводил к себе домой, поэтому мы собрались в моей комнате.

Папа расположился в гостиной. Впервые за три года накупив конфет, он открывал дверь по первому звонку и раздавал угощения детям. Он предусмотрительно выбирал «сладость», «гадостей» и так было достаточно.

– Нужно попробовать, другого выхода нет. Кладите пальцы на треугольник, – велела я.

Все так и сделали. Возле доски лежала мамина цепочка, горела свеча. Гугл сообщил, что нам поможет вещь человека, с которым мы хотим поговорить. Мы погасили верхний свет, оставили включенным только светильник на стене. И когда я, откашлявшись, сказала:

– Привет, мам, ты здесь? – он несколько раз мигнул.

Треугольник оставался неподвижным. Сглотнув, я повторила:

– Мам, пожалуйста, если ты слышишь, дай знак.

Ничего не происходило, лишь лампочка в светильнике противно жужжала.

– Мам, – прошептала я, чувствуя, как подступают слезы. – Откликнись… Ты рядом?

Лампочка с оглушительным треском лопнула, осколки разлетелись по комнате. Мелисса вскрикнула. В неверном свете свечи наши руки вместе с треугольником передвинулись к слову «Да».

– Не может быть… – прошептал Бен.

– Держите руки на треугольнике и ни в коем случае не отпускайте, – предостерегла Мелисса, – Джесс, ты должна задать ей вопрос, ответ на который знает только она. Мы должны убедиться, что это не… что-то иное.

– Да, конечно. Мам… – Я всхлипнула. Слова застряли в горле, грудь обожгло болью. – Какое животное я умоляла подарить мне на седьмой день рождения?

Треугольник задвигался. Мы едва успевали за ним. Из букв «Г», «О», «Л», «У» складывались слова…

– Голубого щенка, – выдохнула я, и горячая слеза покатилась по щеке. – Мам, это и правда ты.

Треугольник продолжал двигаться. Из букв складывались слова, из слов – предложения: «У меня мало времени. Он рядом».

– Что нам делать? – повысил голос Бен, и Генри шикнул на него, заставляя умолкнуть.

«Сожгите кост…» последняя буква не успела появиться. Доску тряхнуло так, что мы с трудом удерживали треугольник, который двигался в бешеном ритме.

– Прощайся! – выкрикнула Мелисса.

Отовсюду начали падать вещи. Фигурка супермена брякнулась на пол, ее голова отломилась и покатилась в сторону, книги полетели с полок, кровать со скрипом сдвинулась с места и ударилась в стену.

– Мам, дай еще хоть какой-то знак, – заплакала я. – Пожалуйста, дай знак!

В комнате царил хаос. Медали, которые я получала на соревнованиях по конному спорту, с лязгом посыпались на пол, подушка и одеяло взмыли вверх, доска Уиджи начала трескаться пополам. Кто-то очень не хотел, чтобы мама нам помогала.

– Джесс, скорее!

– Я люблю тебя, прощай! – закричала я, схватила мамину цепочку и засунула ее в карман.

Едва я произнесла эти слова доска сломалась пополам, а невидимая сила расшвыряла нас по углам. Дверь распахнулась – папа вбежал в комнату в следующую секунду после того, как вещи, которые расшвыривал взбесившийся призрак, коснулись пола. Свеча тоже упала, огонь мгновенно перекинулся на доски, и папа едва успел его затушить.

– Да что тут происходит? – спросил он.

Ветка росшего у самого окна клена выбила стекло, в комнату ворвался мощный порыв ветра. Отец вылетел в открытую дверь комнаты, словно что-то подхватило и швырнуло его. Он с грохотом упал на пол в конце коридора. Свет в доме погас и раздался хохот – казалось, он звучал из каждого угла.

Генри помог мне подняться и крепко сжал мою руку:

– Мы справимся, – сказал он.

Я кивнула, и мы бросились к папе. Бен и Мелисса следовали за нами по пятам.

Папа уже приходил в себя, он пошевелил ногой, согнул ее в колене. Я села рядом и погладила его по плечу. Папа тяжело дышал.

Мелисса и Бен постоянно озирались, опасаясь очередного нападения призрака. Но вокруг было подозрительно спокойно. Нам показалось, что даже на улице стихли музыка и веселые возгласы тех, кто праздновал Хэллоуин.

– Пап, ты как? – встревоженно спросила я.

– Мистер Хартлесс, вы в порядке? – В голосе Генри слышалось волнение.

Отец резко наклонился вперед, но Генри успел его удержать. Бен поспешил на помощь, оттеснил меня в сторону и подхватил отца с другой стороны. Теперь они оба держали его за плечи. Папа закашлялся, потом его стошнило какой-то темной жижей.

– Жесть… Мистер Хартлесс, может, не стоило так налегать на лакрицу? – прокомментировал Бен и тут же получил затрещину от Мелиссы. – Ой! Простите, но это правда…