Я закрываю глаза и шепчу заклинание быстрого пробуждения: «Я меняю сон на явь! Демонов всех отогнав, открываю я глаза, свет да оградит меня… Я меняю сон на явь!»

Голос умолкает.

Я открываю глаза, но тело Агаты продолжает парить передо мной, будто кто-то подвесил ее за нитки, как марионетку. Заклинание не подействовало, я все еще нахожусь в кошмаре.

«Только если это и правда сон, а не реальность», – замечает внутренний голос. Сегодня у меня в голове так много голосов… Но этот хотя бы мой. Надеюсь, что мой.

Не хочу думать о том, что, возможно, я по-прежнему внутри жуткого сна. Собираюсь снова прочитать заклинание, и вдруг в руках у меня появляется… фотоаппарат! Пальцы прикасаются к шершавой поверхности, ощупывают причудливые формы… Да это же Polaroid?

Подношу его к лицу. «Черт побери, зачем мне во сне Polaroid?» — возмущенно недоумеваю я, но в то же время с любопытством провожу пальцем по серебряным символам, выгравированным на корпусе. Верчу фотоаппарат, разглядываю со всех сторон. Мое лицо на миг отражается в мутном фотообъективе, и какая-то сила заставляет мои пальцы перебраться ближе к кнопке спуска. Я обязан сделать снимок.

Я должен. Я хочу этого. Я был рожден для этого.

– Не смей!

Когда-то изумрудные, а теперь совершенно белые глаза Агаты (серьезно, даже зрачков не видно!) оказываются напротив моих. Она слишком близко, и в другой ситуации я бы обрадовался, но не сейчас, когда от запаха железа тяжело не только дышать, но и думать. Она открывает рот, хоть и не должна. Она же умерла, демоны ее побери!

– Не выгоняй кота за дверь! Не ходи на кухню! Не прикасайся к фотоаппарату!

Ее голос почти не изменился, может, стал чуть выше, и действует на меня, как гипноз. Я едва понимаю, что она говорит, но я стараюсь.

Пытаюсь повторить:

– Понял. Никуда не ходить с котом, не выгонять фотоаппарат за дверь…

– Мы в опасности, Артур! Запомни, что я сказала! Не делай фото-о-о…

Я почти ее не слышу. Все вокруг заволакивает чернотой, я улыбаюсь, чувствуя, как меня выталкивает из мира сновидений в реальность.

Подскочив на влажной от пота простыне, я открываю глаза, задыхаюсь, шумно хватаю воздух ртом.

Из противоположного угла комнаты на меня смотрят два огромных фиолетовых глаза, и я поступаю, как любой шестнадцатилетний парень, которому только что приснился кошмар: я кричу. В камине что-то шуршит, ввысь, хлопая крыльями, взметаются какие-то ночные твари. Я скидываю одеяло и вскакиваю на ноги.

– Болван… – мурлычет кто-то в углу. – Всех летучих мышей мне распугал!

– Артур, милый, скажи… Ты хоть понимаешь, как твое поведение отражается на моем статусе Верховной ведьмы? – Мама обращалась ко мне, но взгляд ее был прикован к красным яблокам, которые она подбрасывала в воздух и заставляла вращаться. – Ковен вот-вот пришлет мне летучую мышь с письмом.

И знаешь, что в нем будет? Ничего хорошего! Только обвинения и угрозы: «Ингрид Ллойд отличная ведьма, но ужасная мать. Не может найти общий язык с родным сыном. Она заслуживает наказания! Пусть эта летучая мышь неделю пьет ее кровь». Неделю, Артур! Ты же знаешь, как я не люблю летучих мышей!

– Мр-р… мр-мяу! Кто сказал: «летучая мышь»? Вку-у-сная мышка-ау…

Коготок, наш кот из породы ворчливых персидских болтунов с глухим стуком спрыгнул с лестницы и в три прыжка оказался рядом со мной.

Мне хотелось одного: как можно скорее сбежать и не слушать ежедневных нотаций, поэтому я пожал плечами и что-то пробубнил.

– Будь добр, говори разборчиво, – продолжила мама, не замечая моего настроения.

Произнеся еще одно заклинание, она взмахнула руками, будто дирижировала оркестром, и яблоки покрылись липкой густой карамелью. Мой рот наполнился слюной. В животе заурчало, ужасно хотелось есть.

– Я очень волнуюсь, – продолжила она. – Звезды с неба ты воровать не желаешь, заклинаний знаешь… А кстати, сколько? Пф-ф, по пальцам одной руки можно пересчитать! Да еще и водишься с этими… страшно сказать, с людьми!

– Ну сколько повторя-я-ять, – протянул я, не выдержав. – Я всего лишь помог Кенделл донести рюкзак до дома. Она наша соседка, я просто проявил вежливость. Не ты ли говорила, что если природа обделила меня магическими способностями, то нужно быть хотя бы милым?

Мама перевела на меня взгляд, я отпрянул и ударился плечом о дверной косяк. Ее зрачки по-кошачьи сузились и сверкнули зловещим огнем, но я нашел в себе силы выпрямиться и сделал вид, что ничуть ее не боюсь.

– Я вижу тебя насквозь, Артур Ллойд младший!

Черная прядь выбилась из ее туго затянутого хвоста, на лбу выступила испарина.

– Ты обещала не использовать на мне заклинание всевидящего ока! – возмутился я.

Яблоки, оставшиеся без маминого внимания, со стуком упали на стол и раскатились в разные стороны. Она с проклятьями бросилась их собирать.

– Я бы на твоем месте уже сбежал на другой континент… мр-р-мяу! – проговорил Коготок.

Его длинная рыжая шерсть, которую утром вычесывали не меньше часа, лоснилась, а фиолетовые глаза больше, чем обычно, напоминали крупные драгоценные камни, которые я так любил – аметисты.