– Понятно. Скажите, пожалуйста, Брончука Георгия Марковича вы знаете?

– Брончука? Нет. Впервые слышу эту фамилию.

– Так я и думала. Что может связывать вас с ним? А вот этого гражданина вы знаете? - Мария Васильевна протянула Люсе фотографию, на которой она узнала продавца шубки.

– Этого знаю. Моя приятельница назвала его Фредди.

– Расскажите, пожалуйста, все, что вы о нем знаете. Кстати, это и есть Брончук. Он привлечен к уголовной ответственности за спекуляцию.

Услышав это, Люся разволновалась и стала торопливо рассказывать, что знала: как познакомилась с ним, что покупала.

– Прошу вас, Людмила Сергеевна, подробнее рассказать о покупке шубки. Сколько вы заплатили за нее?

– Полторы тысячи. Я что-то сделала не так? Не нужно было связываться? Но мне так хотелось...

– Многовато. В магазине она и половины не стоит. Так что обобрал он вас, этот Брончук.

– Вот негодяй! Ну да что об этом... Как-нибудь переживем.

Следователь с любопытством посмотрела на нее и отвела взгляд. Люся вспыхнула: поняла, что сказала глупость. Вообще все вдруг увиделось в другом свете. Она, жена профессора Пескишева, замешана в спекуляции. Пусть лишь как свидетель, что из этого?! Давать объяснения в суде... Такие новости распространяются быстро. То-то позлорадствуют Галина Викторовна и Кораблев. А Федор?.. Как он все это воспримет? Оскорбится? И правильно сделает. Профессор, доктор наук, а жена - барахольщица, скупает вещи у спекулянтов... У него могут быть неприятности, и немалые. Боже мой, что я наделала...

Увидев, что Люся побледнела, Мария Васильевна налила ей воды.

– Что с вами? На вас лица нет...

Люся отодвинула стакан.

– Спасибо, не нуждаюсь.

Растерянность сменилась злобой. В этой женщине, спокойно расспрашивающей ее, она увидела опасного и коварного врага.

– Прошу вас взять лист бумаги, ручку и все сказанное вами изложить в письменном виде, - предложила Мария Васильевна.

Когда Люся написала все, о чем говорила, Мария Васильевна предупредила ее, что эта встреча у них не последняя.

– Предупредите мужа, что вам необходимо на некоторое время задержаться в Ленинграде, - сказала она. - Думаю, вскоре сможете вернуться домой.

Люся ушла из милиции, объятая тревогой.

– Что я натворила! - шептала Люся. - Федор порвет со мной, тут же порвет, как только обо всем узнает. Я ведь опозорила его... опозорила!

Переходя улицу, погруженная в свои мысли, отрешенная от действительности, Люся не увидела движущегося на нее троллейбуса, не услышала его сигналов, и водитель ничего уже не смог сделать, чтобы предотвратить беду. Люся лишь почувствовала удар, который подбросил ее вверх, на какой-то миг увидела испуганное лицо молодого парня за стеклом и рухнула на асфальт.

К ней бежали люди. Но она уже ничего не видела и не слышала.

41

Люсю хоронили в Ленинграде, куда уехали Федор Николаевич и Маня. Четыре дня спустя взволнованная Маня позвонила в Энск:

– Федору Николаевичу плохо. Он умирает!

– Кто? Кто умирает? - переспрашивала Женя, из-за плохой слышимости с трудом различая глухо доносившиеся слова.

– Федор Николаевич! - кричала Маня, прижимая трубку ко рту и прикрывая ее ладонью. - Профессор Пескишев!

– Что произошло?

– Я теряю голову, не знаю, что делать! Помогите! - доносилось издали. Приезжайте кто-нибудь! Я одна в чужом городе, не знаю, к кому обратиться.

Ирина вырвала из рук Жени трубку:

– Маня, что с Федором Николаевичем?

Ответа не было.

Ирина торопливо набрала номер Люсиной квартиры - Пескишев оставил телефон при отъезде. Однако ни с кем связаться не удалось.

– Боже мой, боже мой, - шептала Ирина, - Федор Николаевич умирает, а мы тут сидим и ничего не делаем. Ну как же это так? Отчего он умирает? Может, что случилось? Надо ехать! Надо немедленно ехать! - взволнованно повторяла она, торопливо расхаживая по комнате.

Женя пыталась успокоить ее, но безуспешно.

– Не может этого быть, - говорила Женя. - Маня все преувеличивает. Подожди, успокойся. Возможно, нам все-таки удастся связаться с нею. Уточним, а тогда решим, что делать.

Но Ирина была непреклонна.

– Вы как хотите, а я немедленно лечу!

Женя и Николай помогли ей собраться и отвезли в аэропорт.

У Люсиной соседки Ирина узнала, что Федор Николаевич действительно тяжело болен и лежит в больнице, состояние его внушает опасения.

– Тяжелый инфаркт, - сказала соседка. - Болезнь века. Вернулся с похорон и... Очень он ее любил, бедняжку. А вы кто будете?

– Родственница, - ответила Ирина и спросила, в какой больнице находится Федор Николаевич.

В больницу Ирина приехала поздно, с трудом разыскала дежурного врача, который долго не разрешал ей пройти к Федору Николаевичу.

– Не положено у нас к таким больным пускать посетителей, - объяснил дежурный врач. - Вы хоть понимаете, что это такое - не положено!