Чудные тут звёзды. Незнакомые и чужие. Да и мир чужой. Но люди везде одинаковые…

***

Я открыла глаза, сощурилась и несколько раз проморгалась, привыкая к яркому свету. Очередное утро наступило. Какое из? Сколько я провалялась с лихорадкой? А вдруг уже каникулы закончились и мне пора в школу?

Как же глупо всё выходит, Всевидящий. Как глупо и как медленно. Я вынуждена ходить в школу с другими детьми, заниматься бесполезными занятиями и притворяться. Вот уж не думала, что через сотни прожитых лет отправлюсь в школу.

В детский сад бы ещё определили, было бы смешнее. Когда мой мир умирал, я сражалась. Сражалась и защищала тех, кто слабее меня. И чего достигла?

Руки привычно потянулись к телефону, чтобы посмотреть время и дату. Под подушкой было пусто, как и на тумбочке у кровати. Не сразу я вспомнила, что разбила телефон в пещере. Интересно, отец купит новый или откажется, так сказать, в назидание?

– Проснулась, Яринушка? Вставай, хорошая моя, надо умываться и завтракать.

Услышав голос Ириды, я даже не сразу поверила, что служанка и по совместительству кормилица Ярины вернулась. Она была в отпуске по семейным делам. Вроде как кто-то из родных заболел.

– Ирида? Ты? Откуда? Как?

– Померла сестрица моя, оплакали как полагается, ну я и вернулась. Чего ж сопли на кулак мотать, жисть это… просто жисть как она есть, – женщина промокнула уголки глаз передником и запричитала надо мной. – Исхудала ты тут без меня, Яринушка, не кормили тебя, деточка?

– Кормили, но не так, как ты. Спасибо тебе, – голос сел на последнем слове, глаза зажгло.

– Да за что же, хорошая моя?! Я же ради тебя! Да я тебя на этих самых руках качала. Как же по другому-то? – Ирида покачала перед моим лицом огромными мозолистыми ладонями, погладила меня по голове, как маленькую, и улыбнулась. – Ты за травки свои не переживай, я проследила за ними, всё как надобно сделала.

Ирида принялась хлопотать, проводила меня в ванную и, пока я умывалась, расставила на столике завтрак. Ароматная каша с кусочком масла как я люблю, несколько пышных оладий со сметаной и свежий морс, холодненький и без ягод.

Я уминала кашу и слушала новости, которыми Ирида щедро делилась. Оказывается, провалялась я почти неделю, отец вызвал столичного целителя за большие деньги, и тот провёл полную диагностику моего организма. Заодно и Николая в чувство привёл.

Через полчаса мне нужно явиться в кабинет отца пред ясные очи и рассказать о своих приключениях. Я благодарно кивала, жевала и вспоминала свой путь домой. По всему выходило, что помнила я его очень смутно.

Уже у дверей в кабинет отца я ощутила чувство дежавю. Всё повторялось. Только в этот раз у меня не было заготовлено семян астарты.

– Яра, – кивнул мне отец и указал на кресло.

В прошлый раз он мне сесть не предлагал. Значит, разговор будет долгий и трудный. Я вздохнула и села.

– Я послал запрос в семьи Наумовых и Аристовых. Их сыновья вернулись домой и даже почти здоровы, – отец нахмурился и посмотрел на меня. – Алексей Наумов утверждает, что ты помогала нести раненого Аристова к выходу, а сам Аристов почти ничего не помнит, так как был без сознания.

Я пожала плечами. Про бой с тварями парни ничего не сказали, как и про мой разговор с вожаком. Хотя бы от этих вопросов не придётся отбиваться.

– Как ты смогла спуститься с горы и дойти до деревни?

Напряжённый взгляд отца впился в моё лицо. Я ощущала его почти физически.

– Я просто очень хотела попасть домой, папа, – тихо сказала я, понимая, что игры кончились, и сейчас Андрей Войтов ждёт ответов.

– Просто что?..

Недоумение и удивление на миг проявились через непроницаемую маску отца. Не такого ответа он ожидал.

– Просто хотела домой, – повторила я твёрдо. – Это единственное, о чём я думала и что помню о своём спуске с горы.

– Хотела домой… – ошеломлённо проговорил отец и сглотнул. – Почему?

– Здесь моё место. Здесь близкие люди и… другой семьи у меня нет.

Я не лгала ни словом, ни мыслью. Я сказала правду, в этом мире у меня нет другой семьи, нет других людей, которых я могла бы назвать близкими. Куда же мне ещё идти? Клятва девочке Ярине была важна, но теперь я могла признаться себе: я срослась с этим миром, с этой страной и с этой семьёй.

Четыре года назад я пришла в этот мир. Дух Ярины ощущался очень слабо, она почти ушла на перерождение, но успела стребовать с меня обещание позаботиться о её родных. Взамен она поделилась воспоминаниями.

В основном это были радостные моменты её жизни, связанные с семьёй. Сейчас глядя на Андрея Войтова, я не могла понять, куда же делся тот любящий добрый отец, что баловал дочь подарками и дарил ощущение безопасности. Девочка боготворила его, а я не видела от него ни капли тепла.

Отец отослал меня, оставшись в глубокой задумчивости. Похоже, произошедшее не слабо его встряхнуло. Мои слова о доме и близких людях упали на благодатную почву, и я очень надеялась, что он задумается о моей преданности.