Это баронесса Ермолаева могла тешить себя иллюзиями, что его сиятельство снизойдёт до брака с ней. Мне же прямым текстом сказали, что я гожусь только в любовницы. Ага, настолько я ущербна, что графский отпрыск готов ждать два года моего совершеннолетия, а потом изменять жене со мной.

Нет, я видела, что Евгений Макаров пускает на меня слюни, видела его желание обладать мной. Но, как по мне, это походило на страсть к коллекционированию лошадей у отца. Красивые, родовитые, разных мастей – Андрей Войтов не скупился на покупку шедевров селекционной науки.

– Эй, а ну, перестань! – прикрикнула я на хамелеона, который принялся выпускать язык в стену, оставляя на обоях липкие следы. – Как там тебя? Маркуша?

– Ахашши, – прошелестел едва слышно хамелеон, плюнул в стену ещё раз и удовлетворённо улёгся у моих ног.

– Тебя зовут Ахашши? – уточнила я, ящер кивнул и зажмурил три глаза из четырёх. – Если ты меня понимаешь, то какого варха ты портишь стены?

– С-с-след. Магия. Лиш-ш-шнее.

Хм… я присмотрелась к художеству Ахашши и вздрогнула. На одном из нарисованных розовых бутонов был артефакт, замаскированный под узор обоев. Надо же, какая тонкая работа. Что это? Прослушка, проверка присутствия или полноценный следящий артефакт?

Я принялась думать. После возвращения я на неделю свалилась с лихорадкой – за такое время не получится сотворить подобный артефакт. До моего полёта в шахты в комнате точно ничего не было, я бы заметила. Или у отца была заготовка, которую он потом активировал?

Плюхнувшись в кресло, я оглядела комнату. Артефакт деактивирован, а вот обычные камеры и микрофоны я так быстро не найду. Надо быть аккуратнее и следить за языком.

Что же делать? Мой ящер видит только магический след. Наверняка он и в сад пришёл, почувствовав энергию, которой я делилась со своими травками. Демонстративно искать камеры тоже не стоит. Вошедшая в комнату Ирида навела меня на одну мысль…

– Ирида, посмотри, что это гадкое животное сделало! – жалобно воскликнула я, подведя служанку к стене.

– Ох ты ж, батюшки! – всплеснула она руками, глядя на потёки зеленовато-бурой слизи. Попробовав оттереть полотенцем слюни хамелеона, Ирида нахмурилась и обернулась ко мне. – Не оттирается, непотребство этакое…

– Сдирай их все. Начисто, до самых стен. Хочу другой рисунок. И мебель всю пусть выносят.

Требовательности в моём голосе хватило бы на двух баронесс Свиридовых, а ведь именно невесту отца я сейчас и копировала. А что? Ей можно, а мне нет? Раз уж отец решил жениться на такой, как она, пусть привыкает. Теперь в его доме будет целых две капризных женщины. Красота же?

Конец ознакомительного фрагмента.