– Вот, – удовлетворенно протянула Элис: – На ментальное отделение традиционно попадают лишь те, у кого в роду были первые ведьмы: пусть десятая вода на киселе, но все же. Ни у одного мага чистокровного нет сил и возможностей объять этот раздел магии. Даже выходцы Школы Изменения способны лишь, так скажем, фокусничать, а не магичить… А много ли выпустилось в твой год?

– Ну-у-у, десять человек, – как-то глухо отозвалась Ива, уже почти догадываясь, к чему клонит Элис, в ответ ей раздался вопрос:

– А было?

– Тридцать пять человек.

– Нихера себе статистика по факультету, – хмыкнул Эльги.

– Что и требовалось доказать, – довольно отозвалась Элис: – Ты, Ива, не ментальная ведьма, ты – первая ведьма, настоящая чистокровная первая ведьма, силы которой с таким упорством сдерживали, чтобы ничего дурного не вышло. Боюсь представить, сколько обрядов было над тобой проведено и энергии влито, чтобы сдержать в тебе эти гены и магию.

– Поэтому со мной носятся как курица с яйцом? – то ли спросила, то ли констатировала факт Ива, в ответ же она получила многозначительное «угу»:

– А зачем им это? Ну проснулось и ладно…

– В трусах прохладно, – хмыкнула Элис: – Оставить тебя без присмотра это как… Как не знаю… На пороховом складе спички поджигать. Они вокруг тебя хороводы водят, потому что сами не знают, что с тобой может случиться и насколько ты будешь стабильна после того, как они обучат тебя всему, что должна знать и уметь выпускница Академии. Это будет очень быстрый курс молодого бойца.

– Мама говорила, что не знала никого из первых ведьм в нашей семье…

– Ива, не вини ее. Судьба у первых ведьм незавидная, такой редкий зверь в Империи всегда был лакомым куском, еще когда на магических уродцев шла охота. Она боялась, что тебе могут причинить вред, – спокойно отозвался Эльги: – Сделала все, чтобы облегчить тебе жизнь и помочь. Ну, может, где-то не совсем правильно поступила, ну а что ей оставалось делать? В тебе бы, несомненно, заметили бы странности, а так: ну колдунья и колдунья. Вопрос в другом: почему все ведьмы вокруг тебя, так старательно умалчивают о том, что ты чистокровка? Я ж не думаю, что ты только со станции сошла, а тебе уже все сказали.

– Хороший вопрос, – задумчиво отозвалась Ива: – Не знаю.

– Нет здесь никакой тайны, – отозвался Эрих, голос его звучал отдаленно в трубке: – Не сказали, потому что сами толком не изучили ее, да и непонятно, как Ива отреагирует и что будет делать. Сейчас они ее изучают и пытаются спрогнозировать, что будет. Ты уж лучше выясни при чем тут Совет. Они редко, когда спускаются со своих высоких башенок и теплых кресел. Я слышал, Совет Матриархов похуже наших всех министерств вместе взятых будет, они чуть ли не небожители для почти любого магического существа в Империи, а уж если они тобой плотно интересуются, значит, вообще все, что могло пойти не так, уже случилось.

– Постараюсь, – со вздохом отозвалась Ива: – Спасибо. Мне полегчало.

– Обращайся, Ива, – отозвался Эрих: – Мы поможем, куда ж ты от нас денешься.

В ответ она лишь похихикала и звонок прервался. Стало ли ей легче от новости – было не ясно. С одной стороны, теперь были понятны причины такого обходительного отношения, с другой – какое дело Совету до неучтенной ведьмы? Даже если она чистокровка, то достаточно отправить пару-тройку наставниц, которые бы обучили всем премудростям. Этого Ива не знала, а внутренний голос сошелся на том, что не нужно никуда торопиться и лезть на рожон: в конце концов, Ива сама все скоро узнает. Остаток вечера она бродила по зимнему саду и оранжереям Изабелл, и помня о совете Кэссэди, не решалась прикоснуться к особо привлекательным цветам. Травология не была ее сильным коньком, потому как, даже в Академии, этому предмету был отдан на откуп всего один семестр второго курса. Травологию традиционно считали уделом боевых магов и медичек, да и сама Ива едва ли не завалила этот предмет, потому как еле-еле смогла наскрести оценку на тройку: слишком уж нудно и тяжело ей было запомнить миллионы рецептов одного и того же противоядия, а затем налету выдать их.

«Хорошо, что здесь нет Эльги, эвкалипт бы довел его до белого каления», – улыбнулась самой себе Ива, рассматривая растение. В свою комнату она вернулась почти в десять вечера и снова легла спать, только теперь уже намереваясь полноценно отдохнуть.

Утро началось рано. Комнату залило лучами рассветного бледно-оранжевого солнца, и Ива тоже открыла глаза: сна не было ни в одном глазу, а сама она ощущала небывалую легкость и бодрость, какая обычно была до Обряда. Душ она приняла наскоро, расчесала волосы, свернув их в пучок и поспешила вниз, поискать Изабелл, чтобы вместе позавтракать. В столовой же ее ждала не только Изабелл: они вместе с Валери пили чай.

– Доброе утро, Ива, – первой отозвалась Валери, внимательными взглядом скользнув по лицу: – Как самочувствие?

– Неплохо, – ответила Ива, присаживаясь напротив обеих женщин и принимаясь за завтрак: – Почему-то я очень голодная, со мной такое впервые, честно говоря. Я бы слона съела, если можно было бы…

– О, твой возросший аппетит – это хороший признак, – добродушно отозвалась Изабелл и добавила: – В конце концов, тебя ждет физическая нарузка.

– М-м-м… Мне говорили, что важно оставаться физически сильной, – буквально проглатывая еду, отозвалась Ива: – Моя профессор из Академии мне вручила целый талмуд на изучение.