— Вон плед на диване возьми.

Пока мы с Томой обедали, Дашка на диване уснула.

Коленки к себе поджала и спит моя девочка. А меня на куски разрывает от того, что беспомощным стал. Столько сказать ей хочу, но Дашка броню включит опять и рычать начнет.

Не хочу её злить. Только радовать. Пледом накрываю, так и тянет ее в щечку хотя бы поцеловать, не рискую, пусть спит.

— Ладно, пойду я.

— Пойдем провожу.

С Томой на крыльцо вышли. А у неё вид такой жалобный.

— Ну чего же ты раньше не приехал?

— Ты ж меня знаешь Том. Злился.

— Она ждала…

— Правда?

— Правда сынок. Не говорила, но мне и без слов все понятно. Что делать то будешь?

— Я уже все решил Том. Осталось только с Дашкой помириться.

— Да помиритесь. Время немного пройдет и простит она тебя, дурака такого. Только ты уж её больше не обижай, не чуди. Ты у меня мальчик хороший, вспыльчивый сильно, но хороший. Пора уже успокоится, скоро дочка появится, я так хотела, чтобы ты в жизни устроился. Семьей обзавелся.

— Все Том, прекращай. Я пацаном не ревел и начинать не собираюсь. А ты меня сейчас точно доведешь.

— Дай обниму ещё разок и иди. Молодец, что приехал.

Из дома выхожу. Пацаны мои тут стоят. В тачку прыгаю и к Антохе. По пути Ритке его букет купил, девчонка помогла. Благодарочка ей светит.

— Антох со мной сможешь на пару недель сорваться?

— Бля, Ритка возмущаться начнет. Она родит вот-вот. Не могу братан.

— Ладно. Сам справлюсь. Просто, когда рядом ты, спокойнее мне как-то.

— Че надумал то?

— Дохера чего.

— А поподробнее.

— Сдать позиции. Всю жизнь стремился, жопу рвал, а нахера Антох? Вот ты сейчас живешь тут, с девочкой своей, сына ждешь. Счастлив?

— Очень.

— И я так хочу. Набегался уже со стволом по городу. И знаешь, меня давно переклинило, тут даже не в Дашке дело. Да и в Дашке тоже, но больше после случая с Тихомировыми. Ты знал, что у них отца давно нет, одна мать осталась. В один день сыновей хоронила. У старшего три пацана дома осталось, младшему и года нет. Страшно стало Антох. А когда Дашку пузатую увидел, ещё страшней. Жить хочу. Дочку на руках подержать хочу.

— Понимаю Майор. Но выходить тоже трудно будет.

— Не думаю. Вы, когда свалили я делами занялся. Порядок в бабках навел. От всего мутного избавился, почти. Но чтобы наверняка, надо бы Зверю брякнуть.

— Уверен? Он тебя за дочку шлепнет.

— Не шлепнет. Но поможет. Точно поможет. Думаю, на руку ему будет. Поставит того, кого прогнуть сможет. А я на пенсию.

— Я бы не был так уверен.

— Посмотрим. Но там я больше жить не хочу.

— Ко мне в спасатели пойдешь?

— Дурак что ли, бабок полно. И у тебя тоже. Ты нахера на работу ходишь? — Ржу и Антоха со мной ржет.

— Да просто, нормальной жизни захотел.

— И я хочу, но пахать не стану.

— Ну ты то понятно. Че Дашка?

— Огрызается. А я сегодня с ней на УЗИ ходил.

— Разрыдался? — Антоха громче ржать начинает.

— Че ржешь? Я в натуре чуть не разрыдался. Но не это главное, сказали в норме все.

— Зашибись. С вас невеста, с нас жених.

— Антох, ты так не шути. Никаких женихов, блядь.

— Забыл, параноик хренов. Че дальше? Как Дашку возвращать планируешь?

— Совет нужен. Ритка твоя где?

ОНА

Ну вот и последний рабочий день. Начальник вошел в моё положение и отпустил в декрет пораньше. После себя я оставила толкового сотрудника, а значит с отелем все будет хорошо, пока я буду наслаждаться проведенным временем с малышкой.

Богдан затих. А может и вовсе уехал. Из отеля он выселился и уже два дня ни слуха, ни духа. Ненадолго же его хватило.

В шесть вечера за Риткой заехала, прогуляться решили по набережной. День выдался жарким, а к вечеру стало так прохладно. Свежий воздух нам обеим на пользу, да и разговоры будут не лишними, мне надо выговориться.

— Богдан уехал? — спросила я у подруги, когда мы медленно прогуливались у воды.

— С чего? У нас вон сидит.

— Пьют?

— Когда уходила не пили.

— Что говорит?

— Все то же самое. Люблю, жить не могу, она не простит.

— Ха-ха-ха. Люблю? Так я и поверила. Он никогда в жизни эти слова никому не скажет. Гордость не позволит.

— Правда любит. Да ты и сама это прекрасно знаешь. Прощай его уже, он все понял.

— Он ничего не понял. И этого энтузиазма надолго не хватит, вот увидишь.