Я его больше не боюсь.

Худосочный мужчина, что едва ли удержит в руках меч. Дряхлые мышцы, усохшие за годы, проведенные в мягком кресле за письменным столом. Он мне не соперник. Будет унижением проводить спарринг с таким неравным себе противником. Это раньше я была маленькой и не могла дать сдачи, но теперь уже нет.

Смех так и рвется наружу, и сдержать я его не пытаюсь.

Правый глаз отца дергается.

– У тебя окончательно поехала крыша. Какого даррга ты приперлась? Разве не следует тебе готовится в поте лица к поединку? Или снова хочешь проиграть тому безродному мальчишке? В очередной раз решила сравнять честь нашего рода с грязью?

Вытираю из уголков глаз влагу и выдыхаю хрипло. Как же все это до нелепого смешно! Будто мой папаша святой, уж чья бы корова мычала! Говорит так, как будто ему же не будет лучше, если я не смогу выпустится и присоединится к одному из рыцарских орденов.

– Отец, я к тебе с хорошими вестями. Повежливее пожалуйста!

– Вивиан!

– Ну ладно-ладно, - поднимаю безоружно руки с улыбкой на лице. – Отцом звать запрещено, братом нельзя, кто мы вообще друг другу?

– Пошла прочь! Вся в мать! – отец берет первое попавшееся со стола – тяжелую хрустальную пепельницу – и швыряет мне в голову.

Избежать удара не составляет особого труда, достаточно отвести голову в сторону. Пепельница врезается в стену и разбивается на несколько крупных обломков. Сигарный пепел кружится в воздухе и оседает на деревянном полу. Я отряхиваю юбку от мелких прилепившихся к ней частичек.

Мужчина трет переносицу.

Какое же удовольствие - играться на его нервах. И чего я раньше так не делала? Держала все в себе, и тихая ярость и отчаяние разъедали мне душу. Сжигали ее, оставляя лишь прах, лишали всяких сил сопротивляться и дать отпор.

– Пожалеешь, если не услышишь, - завлекаю я.
– Ты же как никто другой ценишь информацию превыше золота и прочих благ.

Как я и ожидала, нынешний глава дома Велфорд принимается за раздумья, а после кивает, сжимая губы в тонкую линию. Дает добро говорить. Потому что знает, что с такой бравадой я бы не пришла, не стой эти новости того. Лишний раз встречаться с папашей никогда не стремилась. Обычно он звал меня к себе первым. Как послушную псину.

Что ж, пусть не пожалеет об этом.

Я победно растягиваю уголки губ, не отрывая взгляда от отцовского лица, даже не моргаю, так хочется увидеть каждую смену его эмоций.

– Виконтесса Мириам. Слышала, она частенько пользуется услугами заведения мадам Лопес с Цветочной улицы.

Дональд Велфорд меняется в лице. Бледнеют даже губы. На виске вздувается и пульсирует быстро венка.

Ой, как неудобно, возраст уже не тот для таких потрясений!

Хотя, даже новость о казни единственной дочери его в могилу не свели, так что ничего не подкосит стойкого будущего премьер-министра, главы нашего достопочтенного правительства.

Умению держать себя в руках Дональда вряд ли позавидуешь. Или он такой только когда я – его вечный раздражитель - рядом?

Мадам Лопес держит один известный в узких кругах бордель. Цветочная улица сплошь занята заведениями сего толка. А особенно это место примечательно тем, что в отличии от обычных публичных домов, посетителями его в большинстве своем являются знатные дамы, пусть и среди мужчины находятся любители извращений.

Да-да, мальчики у мадам Лопес живут краше всяких цветов! А на каждый цветок приходится неограниченное количество пчел.

Доводилось по службе там однажды побывать, значительно расширила тогда свое мировоззрение.

Виконтесса Мириам в данный период времени является любовницей моего отца. И сейчас она беременна.

Дональд всерьез рассматривает мысль о браке, в третий раз повезет, так он, наверное, надеется. О чем точно даже не задумывался нынешний лорд Велфорд, так это о том, хранит ли его дама сердца ему верность. Для отца это априори само собой разумеющееся. Ага, как же!

Этот ребенок не его. Негоже кушать чужой мед.

В прошлой жизни это выяснилось уже после свадьбы и родов. Не знаю, на что надеялась Мириам, ведь ее сын был ни на каплю не похож на нас с отцом. Хотела с помощью ребенка связать высокопоставленного любовника браком? Но фамильные черты Велфордов не могут появиться у какого-то щенка, зачатого в борделе от проститута.

Не прошло и полугода после торжества, а бедная жена и новорожденный сын лорда Велфорда трагически погибли. Все заголовки новостных изданий сочились сочувствием несчастному вдовцу.