Например, гонки устроить.

– Кажется, – выразительно изогнула я бровь, – вы обещали обновить электронную прошивку диагностического оборудования, а не проводить непрошенный апгрейд мебели и перегрузку клининговых аппаратов.

Робот-уборщик согласно пикнул.

– Проштите, о штрашный большой бошш, – залепетала Никс, изобразив испуг так убедительно, что, не знай я ее так хорошо, точно бы купилась на фальшивое раскаяние хитрой полукровки. – Прошивка прошита, перешита и подшита в стройные папочки в алфавитном порядке. И так как у нас еще осталось время, мы решили отработать щедрый гонорар и проверить качество проведенных отделочных работ. Нор Су-Ри жаловалась, что у тебя в клинике самые длинные коридоры из всех, какие она только чистила. Нельзя было упускать такой шанс.

– Разнести диагностическое крыло и поломать новенького робота?

– Не будь такой занудой, детка-босс, – беспечно отмахнулась Никс. – Роботу уже два месяца, а кресло, наверное, тылы самого Ли Обелля видело. Ему давно пора в утилизатор кормить шиссов. А вот нам, уникальным специалистам высокоинтеллектуального труда, надо было чуточку развеяться, потому что вчера Фабио додумался пригласить меня на свидание в мэрию, а там… Ну, ты даже не представляешь, насколько скучно, стерильно и уныло. И голограммы Рохаса на каждой стене. Даже в уборной.

Долго сердиться на безбашенную парочку у меня никогда не получалось. Пришлось махнуть рукой и оставить их громить остаток коридора под неусыпным присмотром Гаррета. Впрочем, я небезосновательно опасалась, что эти двое и моего нового медика успеют научить плохому.

Встречи, как оказалось, на сегодня не закончились.

Крики я услышала задолго до того, как добралась до указанной Гарретом приемной. А когда в дополнение к ним раздался грохот, стиснула зубы и перешла на бег в надежде остановить смертоубийство.

Или, наоборот, лично прикопать разбушевавшегося шейдера в ближайшем утилизаторе. Потому что… Ну, сколько можно! Пятый раз за неполный месяц!

– Анхель! – Я ворвалась в медкабинет разъяренным серебряным смерчем. Мгновенно оценив ситуацию – перевернутый стол, разбитые пробирки, медик и ассистентка, сжавшиеся в углу, Ракель в смотровом кресле, плачущий малыш и младший Кессель с перекошенным лицом, сжимавший в руке вырванные трубки капельницы, – я бросилась вперед и, повиснув на каменном локте шейдера, с силой отшвырнула его к стене. – Сколько можно? Утихни!

– Сола, сестренка! – отряхнулся снова привычно красноволосый шейдер, не переставая прожигать моих медиков кровожадным взглядом. – Ну наконец-то! Эти шиссовы дети утверждали, что ты категорически недоступна, но я-то знаю, что главное – как следует попросить.

– Извини!.. – Ракель с катетером в предплечье смущенно улыбнулась. – Мы знаем, что ты очень занята, но Дамиан застрял на переговорах с торговыми представителями Брессы, а нам с малышом надо сдавать анализы четко по расписанию. Кроме тебя, мы никому не доверяем.

– Ракель… – Бросив предостерегающий взгляд на младшего Кесселя, я подошла к фемме, привычно обработала руки, натянула перчатки. – Сколько раз я просила тебя не брать с собой Анхеля. Он пугает мой персонал.

– А я не могу ее оставить, – буркнул из своего угла манн. – Я ее личный охранник, вот, даже жетон есть. – Он гордо продемонстрировал голографическую карточку. – Мне лично шиссов мэр Рохас платит, чтобы я никому не давал обижать Ракель и мальца. Поэтому я имею полное право требовать для них самое лучшее. То есть тебя.

Бывшая барменша «Логова» слабо улыбнулась и попыталась расслабиться, но мышцы под моими пальцами так и остались напряженными. Стараясь доставлять Ракель минимальный дискомфорт, я набрала несколько пробирок крови на анализ и сразу же вытащила катетер.

Молодая мать проворно вскочила из кресла и подлетела к обиженно сопящему малышу. Тот моментально притих, уткнувшись в теплое родное плечо. Укола он даже не почувствовал – связь с шейдом у детей была менее осознанной, чем у взрослых, отчего ранки и ссадины затягивались сами собой.

Дальнейшее обследование прошло быстро.

Анализатор пискнул, выводя на монитор жизненные показатели матери и ребенка. Годовалый шейдер был абсолютно здоров и развивался согласно норме. Вторую сущность малыш унаследовал от отца – его шейд был на диво крепким, живучим и активным. А еще беременность значительно улучшила показатели самой Ракель. Конечно, полноценным шейдером со второй сущностью она стать не могла, но связь с сыном дала ей дополнительные силы, повысив устойчивость и выносливость организма.