Мама вздохнула. Спорить со мной в этом вопросе бесполезно, и она это знала. Всё, я выбрал. Стреляйте — не отдам!

Держа две книжки в руках, как карапуз корзину с вкусняшками, я задрал счастливую морду. Мама, вздохнув, утёрла мне слюни и сопли платочком, улыбнулась и пожулькала голову.

— Ну что, проказник, выбрал? Пойдём?

— Угу! — с широкой улыбкой я закивал, — Пойдё…

Но тут случилось неожиданное. На фоне своих слов, смеха бабули и маминой улыбки я услышал голос.

Впусти… его…

Пение.

Грёбанное, будто ангельское пение.

«Пользователь, геном Люцифера откликается на энергетические волны»

Впусти. Его.

Впусти. Его.

ВПУСТИ. ЕГО.

К-каво?.. Не хочу никого впускать? Это что?! Уа-а-а!

Оно повторяется, повторяется и повторяется! Раз за разом, эта фраза, то громче, то тише! Ангельский, женский, очень приятный хор.

Я… я знаю откуда.

Я понимаю, откуда пение!

— Миша? — спросила мать, как я быстрым шагом сорвался по лабиринту Архива.

Влево? Влево. Права. Ещё поворот. Сюда. Дальше. Вперёд. Я слышу… слышу… это… поёт книга! Мне поёт книга! Я её вижу! Пение всё громче и громче, как я приближаюсь!

Едва не переходя на бег, я срываюсь до нужной полки! Вижу книгу. Красную. Она взывает к геному Люцифера! Она зовёт… это она… она! Это… это…

— О, вот она! — и тут из-за угла выходит парень.

Тот самый брюнет в чёрной кожаной куртке. Он выходит из-за угла за несколько секунд, до того, как я добежал бы до шкафа. Его взгляд скользит по полкам, и… останавливается на той самой поющей книге.

Добежав, я замираю, смотря как он её снимает. И в последнюю секунду я успеваю увидеть, что на ней написано.

Латынь. «Демоны» и «Мания». Слитно.

Парень её оглядывает и, заметив меня… с улыбкой подмигивает, скрываясь в лабиринте Архива.

— Ух, сына! Ты куда так рванул… у-у-ух… — женщины только прибежали, — Надо снова… фитнесом заняться… о-ох.

— Демоны… и мания… — до меня доходило, — А разве не это… кричали все одержимые?

Демономания. Единственное слово, которое мелькало ВСЕГДА, при обращении одержимых.

Это была книга. И её забрали.

— Ох, ё! — я схватился за голову.

Спустя пару часов. Военная часть Города N.

Шла учёба. Молодые парни и девушки в военной кадетской форме сидели в классе и внимательно слушали преподавателя, одетого в офицерскую.

И в основном это были аристократы. Ведь в этом классе обучали верхушку военной системы, а места здесь, увы, часто застолблены ещё до рождения ученика — просто по родословной.

Но бывали исключения. И среди исключений — тоже бывали исключения.

Многим не нравился Марк Кайзер. Естественно, парням, ведь девушки, несмотря на его статус, не могли отвести от него взгляд. Но вот парни…

Марк высок и очень красив. Он намного взрослее чем большинство здесь, и явно опытнее, чем их учитель! Но всё бы ничего, это конкуренция, здесь все взрослые и это понимают, если бы не его статус.

Марк — простолюдин. Марк — иностранец. И он — в высшем слое военной системы Империи.

Это всех и бесило! Это и возмущало! Да как? Как смеет этот плебей, потенциальный шпион и предатель, сидеть среди чистейшей аристократской крови! Учиться, а через полгода и вовсе получить статус!

Его практически ненавидели. Просто за факт нахождения здесь. Но и сделать ничего не могли, ведь он под протекцией Императора, да и сам терпеть не станет. Поэтому аристократы только и могли, что собираться подальше и обсуждать его за спиной, пуская различные слухи. И про его жену, и как он сюда попал, и что скоро вскроется о его предательстве родины.

Но сегодня многим заговорщикам было суждено заткнуться. И причина одна.

Страх.

Дверь в класс отворяется, и туда заходят двое. Женщина в чёрной маске и огромный, облачённый в чёрный доспех мужчина. Храмовники. Гвардия Императора, агентура Империи.

— Марк Кайзер, — объявили они, — Вы требуетесь для одного дела. Отпускной выписан. За нами.

Марк, сидевший в самом конце, поднял глаза на храмовников. А затем, закрыв тетрадку, со вздором поднялся и пробормотал:

— Что-то новенькое…