Шрифт:
Класс он покидал под молчаливые, шокированные взгляды.
С этого момента слухи о нём и его семье прекратились. Ведь одно дело быть военным, а второе… служить в тайном и самом опасном легионе планеты.
Молва о Кайзере развернулась на сто восемьдесят, и он ещё не подозревал, во что это выльется.
И всё благодаря другому человеку. Маленькому и проблемному.
— Мой сын работает с Храмовниками, а я узнаю об том только сейчас… — вздыхает отец, — Ну, Миша, ты всегда находишь чем удивить. Это талант.
— Оно само… — надулся я.
— Да я понимаю.
Новость о том парне подняла переполох. Как только мы вышли из библиотеки, я подал сигнал, что срочно нужно со мной связаться, и всё рассказал храмовникам. Дураком нужно быть, чтобы всё это не связать!
И к сожалению… тот парень меня видел, и сто процентов подметил. Увы, теперь есть огромный шанс покушения.
Поэтому мы решили в срочном порядке увезти мать к бабушке, а ко мне приставить кого-то сильного, кто при этом не сжигает города одной атакой. Папу. Поэтому он здесь, в нашем номере.
— Значит Антон, блондин и террористы — один кейс? И всё это связано с некоей Демономанией. Она же позволяет насильно сделать человек одержимым на грани психоза, в случае которого, однако, тело превращается в портал Бездны, правильно? — уточнил отец.
— Всё верно. И владелец книги заприметил вашего сына. Михаэль, можешь в точности его описать? Нам нужна характеристика, — попросила женщина в маске.
Я нахмурился. Я и так его описал, но черноволосых парней много, а на камеры он каким-то образом не попался. Можно было спросить у Бабули, но это тайна Архива, она тупо не сможет.
Как бы его точно описать…
Ну… в теории…
— Я… могу нарисовать, — хмурюсь, — Да. Дайте карандаш и листочек!
Мне всё протянули. Ну, попробуем.
«Рой, оформи голограмму того парня в плоскость, поставь на листок и сделай полупрозрачной»
«Есть»
Контур парня появился на листочке, и я тупо начал его обводить. Глаза, волосы, нос, скулы. Лицо у него было острым, брови густые, губы тонкие.
*Шорк-шорк-шорк*, — с высунутыми языком, я быстро и методично чиркал по бумаге.
— Уот так уот! — показываю, — Во! Так он выглядел.
Отец и женщина молча смотрели на процесс фоторобота.
— Фотографическая память, серьёзно? Я извиняюсь… а есть хоть что-то, чего он НЕ может? — вздохнула храмовница.
— Подозреваю что нет, — недоумённо покачал он головой, — Я уже не удивляюсь. Порой я думаю, что у него суперкомпьютер в голове.
Я выпучил глаза.
Хе… хе-хе… кхм. Ну ты шутни-и-ик папа! Ну выдумщик! Да с такой фантазией писателем становиться! Книжки про карапузов с наномашинам писать!
Кхм.
— Это поможет, спасибо, — кивнула девушка, — Надеемся, что внешность менять он не умеет.
— Что дальше? — спросил отец.
— Считайте, у вас отпуск с риском. Будьте с сыном, и всё. Завтра олимпиада, потом аукцион, и спокойствие.
Мда-уж.
И чего я ждал от Москвы?..
Вся ситуация с этим демоническим террористом забрала кучу времени, так что за остаток вечера я лишь успел просканировать и запомнить обе книги. До чтения, увы, так и не добрался.
А поверьте, читать там есть что! Я этот талмуд «Апофеоз» только листал ЧАС, даже не вчитываясь. Там не просто «дал Рою технику и воспроизвёл». Нет. Там, к сожалению, надо думать.
Зная, что у меня фотографическая память, мы с утра сдали книги обратно от греха подальше и, особо не расслабляясь, поехали в ММУ — на объявление о начале финального этапа олимпиады.
Людей было заметно, ЗАМЕТНО меньше. Семьдесят процентов порезалось на отборочных! Даже как-то пусто стало, эхо вон как усилилось.
Писать олимпиаду мы будем здесь же, что, к сожалению, на руку сразу обеим сторонам. Ведь если тот парень захочет напасть — он сделает это сегодня, а значит мы сто процентов знаем, когда ждать атаки. Вокруг СТОЛЬКО храмовников, эти дети даже не подозревают, насколько их жопы под наблюдением!
И не могу сказать, что мне сейчас хорошо. Мне вообще нехорошо.
ВСE, что я пережил за последние дни, вело к Демономании. И вчера сошлись все линии, случился переломный момент. И наличие постоянно хмурого, напряжённого бати под боком даёт понять, что расслабляться нельзя ни на секунду.