Он, доселе наблюдавший за происходящим не дыша, протяжно выдохнул. Руки у него дрожали. Неприятности ему были не нужны; всю жизнь он старался их избегать, но они, казалось, всегда его находили. Холодный ветерок всколыхнул сухую листву у его ног. Он почувствовал, как в носу резко защекотало и, не сдержавшись, чихнул. Его чих эхом огласил карьер. Двое в лодке вскинули головы, стали озираться по сторонам, взглядами прочесывая берега. А потом заметили его. Он повернулся, бросился бежать, но споткнулся о корень дерева и со всего размаху грохнулся на землю, так что из груди чуть весь дух не вышибло.

Под водой заброшенного карьера было тихо, холодно и очень темно. Отягощенное грузом тело быстро тонуло, погружаясь все глубже и глубже, пока наконец не ударилось о дно и не осело в рыхлом стылом иле.

Никем не тревожимое, оно пролежит там много лет — почти в полном покое. Но над ним, на суше, кошмар только начинался.

28 октября 2016 года, пятница

Старший инспектор Эрика Фостер обняла себя, пытаясь согреться на ледяном ветру. На ней был громоздкий спасательный жилет, и она жалела, что не оделась теплее. Небольшое надувное судно речной службы Столичной полиции вспенивало воды Хейзского карьера, таща за собой компактный эхолот, который сканировал дно глубокого водоема. Заброшенный карьер находился в самом центре природного парка Хейз, состоявшего из лесов и вересковых пустошей, что раскинулись на участке площадью 225 акров близ поселка Хейз на южной окраине Лондона.

— Глубина воды — двадцать три и семь десятых метра, — доложила сержант Лорна Крозье, возглавлявшая команду водолазов. Она сидела в носовой части судна, сгорбившись над монитором, на котором высвечивались результаты сканирования — чернильно-фиолетовые разводы, расплывающиеся на экране, как синяк.

— Значит, трудно будет поднять то, что мы ищем? — спросила Эрика, обратив внимание на ее тон.

Лорна кивнула.

— Все, что лежит глубже тридцати метров, доставать трудно. Мои водолазы не могут долго оставаться под водой. Глубина стандартного пруда или канала — обычно метра два. Глубина Темзы даже во время прилива составляет от десяти до двадцати метров.

— Да там внизу может быть что угодно, — заметил констебль Джон Макгорри, съежившись на небольшом пластиковом сиденье подле Эрики. Она проследила за взглядом своего молодого коллеги, всматривавшегося в покрытую рябью поверхность воды. Вглубь было видно всего на пару футов; дальше — колышущаяся чернота.

— Вы пытаетесь усесться мне на колени? — вспылила Эрика, когда он перегнулся через нее, чтобы заглянуть за борт.

— Простите, босс. — Улыбнувшись, Макгорри отодвинулся от нее. — Я смотрел одну передачу по каналу «Дискавери». Вам известно, что закартировано всего пять процентов дна Мирового океана? А Мировой океан, между прочим, занимает семьдесят процентов земной поверхности. Значит, шестьдесят пять процентов Земли, не считая суши, не исследованы…

На удалении двадцати метров, у кромки воды, покачивались на ветру пожухлые камыши. На поросшем травой берегу стоял большой фургон службы технической поддержки, рядом несколько человек готовили водолазное снаряжение. Только их оранжевые спасательные жилеты и расцвечивали унылый осенний день. За ними простирался серо-бурый ковер из утесника и вереска, и вдалеке маячили купы голых деревьев. Лодка достигла конца карьера и замедлила ход.

— Разворачиваемся, — предупредил констебль Баркер, молодой сотрудник полиции, сидевший у рулевого управления подвесного мотора. Он резко повернул, и они поплыли назад, уже по шестому разу объезжая карьер.

— Как по-вашему, здесь какая-нибудь рыба или угри могли бы вырасти до суперкрупных размеров? — обратился Джон к Лорне; его глаза все еще горели энтузиазмом.

— Во время погружения я видела довольно крупных речных раков. Хотя карьер этот с другими водоемами не сообщается, поэтому все, что в нем есть, попало в него сверху, — ответила Лорна, одним глазом следя за монитором.

— Я вырос здесь неподалеку, в Сент-Мэри-Крей. Рядом с нами был зоомагазин, где продавали — представляете? — маленьких крокодильчиков… — Джон осекся, увидев, что Эрика недовольно вскинула брови.

Он никогда не унывал и был болтлив; это она с трудом, но могла пережить. А вот если придется дежурить с ним в утреннюю смену — это кошмар.

— Мы ищем не крокодила, Джон, а десять килограммов героина, упакованного в водонепроницаемый контейнер.

— Простите, босс, — кивнул Джон, посмотрев на нее.

Эрика глянула на часы: почти три тридцать.

— Сколько стоит на черном рынке десять кило? — полюбопытствовал констебль Баркер со своего места у руля.

— Четыре миллиона фунтов стерлингов, — ответила Эрика, вновь обратив взор на меняющееся изображение на дисплее сонара.

Он присвистнул.

— Надо полагать, контейнер сбросили сюда намеренно?

Эрика кивнула.

— Джейсон Тайлер, тот тип, что сидит у нас под стражей, ждал, пока шум уляжется, чтобы потом вернуться за ним…

Она не добавила, что срок задержания подозреваемого истекает в полночь.

— Он и впрямь рассчитывал, что сумеет забрать свой груз? — хмыкнула Лорна. — Мы — команда опытных водолазов — выловим его контейнер непременно, как бы туго ни пришлось.

— Когда речь идет о четырех миллионах? Да, думаю, он собирался вернуться за ним, — ответила Эрика. — Мы надеемся обнаружить его отпечатки на целлофановой упаковке внутри контейнера.