О Синегорске сказать надо было обязательно. Ещё хорошо бы упомянуть Клочковскую, но не нашёл повода. Самый главный человек в стране должен знать своих героев, тех, кто мне помогает. Тех, кто мешает… чуть не забыл!

— Одна маленькая просьба, Владимир Владимирович. Замминистра промышленности и торговле увольте, Кондрашова Анатолия Леонидовича. Приходил недавно и уговаривал меня отдать место главы Агентства своему племяннику. Небось прослышали о том, что у нас валютный счёт есть и поспешили на огонёк.

— Прямо-таки уволить? — заиграл глазами Президент.

— Ну не расстреливать же! — спорю с якобы предполагаемой им жестокой расправой над посмевшим.

— Хорошо, я с ним поговорю, — не торопится Президент рубить с плеча, и это правильно. — А какими валютными средствами ваше Агентство располагает?

— Пока перегнали около тридцати миллионов долларов. Общую сумму иностранных инвестиций раскрыть не могу по условиям договора, к тому же она может измениться, но счёт идёт на миллиарды долларов. Единственное, что могу сказать.

— Инвестиции — это хорошо, — одобряет Президент.

По лицу видно, что он отнюдь не ошарашен — ему ли удивляться таким суммам? — но толика уважения к нашему Агентству прибавилась.

— Вложения российского происхождения есть? — законный вопрос, хе-хе…

— Об этом неплохо бы Андрея Львовича спросить, — все оборачиваются на Костюшина. — И ещё дело в большом объёме средств, приходящих из-за рубежа. Уже их переварить непросто.

— Сто миллиардов рублей мы выделим, — слова Костюшина придают смысл нынешнему заседанию. Тот, который заложен изначально.

Само собой, Президент одобрил. Желает нам всем успехов, прощается и уходит. Мы обсуждаем с Костюшиным процедуру заключения договора между Агентством и его банком. Хоть и Львович, но по характеру лев желает странного: в случае банкротства Агентства взятия под контроль наших предприятий. Охлаждаю его пыл естественным резоном:

— Мы не можем вписать в договор предприятия, которых ещё нет.

— Зато можем вписать строчку об имеющихся на момент банкротства активах.

— На это существует закон о банкротстве. Активы будут делиться между всеми инвесторами согласно их доле вложений.

Пытается выпытать, какова будет доля его банка, но это шалишь. Инфа об объёмах инвестиций закрыта. Отдаю ему типовой договор, такой мы заключили с «Акуро корпорейшн», на том и расстаёмся.

ВТБ-банк — влиятельнейшая организация, и нельзя делать так, чтобы наше банкротство стало для них выгодным. А то мало ли что.

15 июля, суббота, время 18:35.

МГУ, Главное здание, сектор В, 16 этаж, комната Колчина.

— Как тебе Москва? — актуальный вопрос задаю Гене, которого пригрел у себя.

Со скрипом, но временный пропуск ему дали. Вчера же из меня мотала душу бухгалтерша Оля. Смягчилась — и очень сильно, когда напомнил, что с сентября планируется удвоение ставок в Агентстве. Удвоение всяко будет, а то мне что-то самому денег мало.

— Охренеть! — экспрессивно отвечает парень, привольно расположившийся на моей кровати.

Из дальнейших междометий понимаю, что больше всего его потрясло огромное количество разнородных азиатов на улицах.

Вздыхаю. Надо было в двухместный номер заселяться. Сосед на лето уезжает, свободное койко-место образуется. И не догадался ключом у Леонида разжиться. Ключи сдаются на время каникул, конечно, но никто не мешает дубликат сделать.

— Кухня знаешь где? — вопрос риторический, это я ему сразу показал. — Топай туда и сообрази что-нибудь, ужинать пора. Твоё начальство и моё превосходительство откушать желают.

— Оба? — заинтересовывается Гена.

— Да.

Четверть часа отдыхаю на родной кровати. Может, зря Гене её уступил? Законы гостеприимства — это здорово, но спать на полу как-то непривычно. Можно бы выпросить у коменданта ключ от Лёниной комнаты, но рабочий день у него закончен, а завтра мы обратно уезжаем. Нет смысла.

С нами приехала Аня, привезла снятые данные на обработку. Вернётся с нами же. Что характерно, никакой суеты и спешки в работе геологов не заметил, но обрабатывают уже третье место. Оно, между прочим, последнее. И что делать? Я ведь их на месяц зафрахтовал.

Пока Гена возится на кухне, звоню Пескову и озадачиваю его на предмет общего собрания Ассоциации где-нибудь за пару-тройку дней до 1 сентября. Даже до 31 августа, в этот день назначен переход ЗПИФа в закрытый режим. Уже имеющихся вкладчиков нам по уши хватит. Учитывая не желающий снижаться курс доллара, общий объём штурмует планку в триллион рублей. Как-то даже пугает меня эта сумма.