— Вы не правы, шеф, — подаёт голос один из. — Наша работа только со стороны выглядит лёгкой, но на самом деле сложная, с хитрыми приборами.

— Наверняка сложная, — тут же соглашаюсь в своём обычном стиле. — Но давно вам знакомая и привычная. Не представляющая особых трудностей.

Пара человек принимается меня убеждать, что работа их опасна и трудна, и только на первый взгляд практически не видна. Убеждали до тех пор, пока не начал открыто ржать над ними. Троллинг — наше всё.

— Вить, а мы правда в космос полетим? — Аня Стомахина, то бишь Кондакова обращается на ты. И по праву возраста, и по памяти, когда командовала концертной группой.

— Кто сильно захочет, кто прямо мечтает об этом, обязательно полетит.

Мой ответ будто выбивает пробку из бочки. Нет, особого взрыва эмоций не происходит, но моментально все оживляются.

— А я вот прямо мечтаю об этом, — заявляет один парнишка. — Очень хочу. Этого что, достаточно? Кому заявление подавать, вам, Виктор?

— Нет. Подавать заявление придётся позже. Сначала вас опросят: кто хочет. Затем начнут подготовку, в том числе в Центре подготовки космонавтов. Вот туда и будете писать заявление. Не только туда, но подробностей от меня не ждите. Программы подготовки в целом у нас нет. Кстати, надо обдумать этот вопрос, — гляжу с улыбкой на Овчинникова, тот тяжко вздыхает, но не возражает.

Гена подкидывает несколько веток в костёр, по лицам вокруг меня гуляют всполохи от огня, получившего новую порцию.

— А я хочу иметь сундук с золотом! — делится сокровенным ещё один. — Килограмм сто!

— Центнер золота — это немного, — ухмыляюсь детским фантазиям. — Это всего лишь пять литров чистого объёма. Полведра.

— Тогда тонну, — поправляется парень. Кажется, Паша его зовут.

— Тоже мелочь, — скептически кривлю губы. — Всего-то на сто миллионов долларов. Копейки.

Все, в том числе и Паша, ошарашенно пялятся на меня.

— Вы должны понять, — с благодарностью принимаю кружку с горячим чаем от Ангелины, одной из геологинь. — Когда мы туда выйдем, земные деньги и прочие богатства станут для нас фантиками. Может быть, не все, но первые полсотни или даже сотня человек запросто станут миллиардерами.

— Рублёвыми?

— Любыми. Хотя миллиард в любой валюте — это миллиард.

Прерываюсь на чай, параллельно размышляю. Нас ждут огромные проблемы, когда мы добьёмся успеха. Не то чтобы они принципиально нерешаемы, просто они незнакомы. И методом проб и ошибок действовать очень не хочется.

Народ начинает хихикать на заявление Паши:

— Сколько, говорите, золота в одном миллиарде? А, десять тонн, понятно.

— Если тебе так страстно желается золота, то иди в группу поиска и разработки месторождений драгметаллов. Или сам её создай и возглавь.

— И где искать?

— Как где? На Луне, на Марсе, в поясе астероидов, на спутниках Юпитера. В Солнечной системе полно мест, которые ждут нас.

Золоторудный Паша впадает в глубокую задумчивость.

— Становиться миллиардером приятно, — закидываю информацию для размышлений, — но и опасно. Среди обычного населения уже жить не сможете. Запросто найдётся ухарь, который приставит нож к горлу вам или вашим близким и потребует сто миллионов. А то киднеппинг время от времени в моду входит. Могут похитить и выкуп потребовать.

Народ замолкает в некоей растерянности. Я ведь говорю о предстоящих проблемах так, словно они неотвратимы. Неизбежно они станут весьма богатыми людьми. Неожиданная мысль заставляет смеяться:

— Интересная штука получается. Очень богатые люди фактически в резервациях живут. Да, в роскошных и комфортабельных, но резервациях. Они не могут пойти куда захочется и с кем захочется. Элементарно опасно. Намного опаснее, чем обычным людям.

В конце посиделок прихожу к выводу, неожиданному для меня самого:

— Мы только там будем свободны, — поднимаю голову к небу. — На Земле нам придётся создавать для себя резервации, тщательно охраняемые территории. На богатых людей могут охотиться всего лишь бандиты, а за нами будут внимательно следить спецслужбы всех мировых держав. На предмет технологий, доступа к космическим объектам, научных открытий. И что делать?

Оглядываю ожидающих продолжения студентов.

— В полной безопасности мы будем только там, — показываю пальцем вверх, — а на Земле придётся создавать закрытые рекреационные зоны. Купим какой-нибудь остров в тропиках. Или переформатируем под себя какую-нибудь небольшую страну. Так, хватит болтать. Всем — отбой!

Первую ночь на дежурство встаём мы с Геной и Овчинников. Игорь не геолог, он –хозяйственный администратор. Если что, может и днём поспать. Мы с Геной — аналогично. Побуду с ними сутки-двое, затем подгоню пару ребят в охрану, и можно будет отпускать их в свободное плавание.

13 июля, четверг, время 14:40.

Синегорск, ангар-заброшка.

— А вот здесь мне нравится, — оглядываю пустое, отзывающееся эхом помещение. — Просторненько.

Сопровождающий моё координаторское превосходительство клерк из городского комитета по управлению имуществом вздыхает с облегчением. Второй день мотаю пожилого, лысоватого, начинающего седеть дяденьку.