По телу прокатились мурашки. Еле различимая возня, киваю на дверь слева.

Боец перехватывает мой взгляд, подходит к двери и прислушивается. Отходит в сторону, рукой подзывает меня к себе.

— Ждем остальных, двое, помимо нас уже в садике. Обходят группы и помещения. Если там есть дети, то их выведут. Еще двое сейчас "подойдут".

— Я, конечно, полный профан, в таких вещах, но может нам нужен план здания и подвала? Вдруг подвал соединяется с каким-нибудь зданием?

— Вопрос правильный. Подвал маленький, дверей две. Если дети там, то…

— Что значит, если дети там? Ты сам слышал детские голоса, — зло тыкаю пальцем в направление двери под лестницей.

— Остынь. Я понимаю, что у тебя здесь дети. Несколько лет назад, проводя подобную операцию, повелись на аналогичные звуки. В результате здание взлетело на воздух, вместе с половиной нашей группы. В подсобке был спрятан обычный магнитофон, примитивный, еще с аудиокассетой, на которой были записаны детские голоса, — он словно ведро с ледяной водой мне на голову вылил.

— Что нам делать? — ошарашенно спрашиваю я.

— Ждать. Ждать, пока будет принято решение.

— А что потом? А что если, кто-нибудь из детей решит сбежать прямо сейчас? — мой вопрос остается без ответа.

Мы стоим уже минут десять, ждём остальных. В помещении под лестницей не прекращается шум.

— Ладно, слушай меня внимательно. Сейчас мы подходим к двери, я ее вскрываю, и заходим внутрь. Сразу же начинается лестница в подвал. Внимательно смотри себе под ноги. Запомни, никто из них не знает, что у тебя травмат, а не ствол. Держись уверенно.

Цель — обезвредить террористов. По нашим подсчетам их трое плюс женщина, возможно не одна. По этому, сначала выводим детей.

— Там Анжелика, мать моих детей.

— Так, ясно. К своим сразу же не подходи. Если террористы почувствуют слабое место, то туда и выстрелят. Приготовься. Ствол достань!

— Мы одни будем?

— В подвале одни. Но нас будут страховать, трое своих в здании. Вторая дверь ведущая в подвал открыта, что нам сыграет на руку. Здание уже проверили, больше спрятавшихся детей нет. Надень, — протягивает мне балаклаву. Мну маску в руках. Боец отворачивается к дверям, ковыряется в замке. Поднимает руку и дает сигнал, показывая пальцем вперед.

Кидаю балаклаву в мусорное ведро, я даже не пытаюсь спорить с бойцом, понимая всю бессмысленность этого занятия. Травмат засовываю под рубашку, так, чтобы его не было видно. Я сам по себе. Я просто ОТЕЦ.

Дверь беззвучно отворилась и мы вошли. Темень, нащупываю перила, осторожно прикасаюсь пальцами. Спускаюсь, боец где-то впереди. Останавливаюсь, едва заметив тонкий луч света. Гомон, плач, ругань. Прислушиваюсь, пытаясь разобрать слова.

Тень мелькнула влево. Что ж ты влево, а я направо. Нагибаюсь и тихо прохожу несколько шагов вперед. Приседаю, когда замечаю луч света, промелькнувший над головой. Опускаюсь на колени и ползу вперед.

— Неет!!! — доносятся женские стоны. — Не надо!!! — голоса становятся все ближе и ближе. Подползаю к дверному проему.

— Пожалуйста! Отпустите детей! — женский плач.

— Заткнись с*ка! — рьяный мужской голос. Один есть.

— Лика! Как же так? Зачем ты так сделала? А? — еще один.

— Отпусти детей, и мы поговорим, — пытается убедить знакомый женский голос. Как он ее назвал? Лика? Это же сокращение от Анжелики. Бл*ть! Это конец.

Вглядываюсь в проем. В темноте еле различимы детские фигуры, сидящие на полу. Сколько их? Пятьдесят?

Достаю телефон, выключаю звук, полностью убавляю яркость экрана.

Я: "Эвакуирую детей. Пусть кто-нибудь спустится в подвал и ждет у лестницы шестой группы".

Слава: "Сбрендил? Ждем".

Убираю телефон и вползаю в проем. Главное — не наделать шума. Замираю, оперевшись спиной к стене. Всматриваюсь в помещение. Детский гул и плач заглушают моё сбитое дыханье. Подтягиваюсь на заднице, словно подъезжая на ней. Перебираю ногами, наклоняю голову.

— Молчи! Я папа, — обнимаю ребенка, наклоняюсь назад, перекатываюсь вместе с ним, еще раз. Останавливаюсь у проема, шепчу ребенку на ухо: — Ползи прямо в проем, там тебя встретят. Не кричи. Ползи, — и он ползет.

Подбираюсь еще к одному ребенку, вывожу и его. Все нужно передохнуть, я не спецназовец ни разу. Стресс мать его, никто не отменял. Детей слишком много, надо эвакуировать хотя бы по двое. Так шансов будет больше у большинства ребят.

— Не надо! — кричит женщина и получает пулю в лоб. Дети начинают орать, плакать, визжать, так что уши режет. Темнота мой друг. Встаю на колени, подползаю к близ сидящим детям. Хватаю двоих, затыкаю им рты руками.

— Быстро к тому проему. Молчите оба, — пользуясь все общей суетой, подползаю вместе с детьми к проему. — Туда, — и подталкиваю малышню в нужном направлении. Возвращаюсь и вытаскиваю еще двоих.