Три макушки выстроились в ряд. Три поцелуя, по одному на каждую.

— Заберу вас как обычно, в пять, — меня обступают со всех сторон, и маленькие ладони обнимают за шею, плечи и руки.

Через полчаса открываю дверь в салон цветов. Здесь мой второй мир. Пять лет назад мой отец помог мне открыть свое дело. Тогда я это не могла оценить, зато сейчас, магазин не только кормит нас с детьми, но и помогает мне морально расслабиться.

Прохожу в подсобку, переобуваюсь, до открытия салона осталось минут сорок, как раз хватит на то, чтобы разобраться с бумагами.

Сажусь за деревянный стол, беру в руки бумаги. Взгляд падает на фото Игоря. Почти шесть лет прошло, а я еще с трепетом в душе вспоминаю покойного мужа. Всего один год мы были вместе, так толком и не узнав друг друга.

Вчитываюсь в строчки, делаю подсчеты. Время пролетает быстро, стучу карандашом по столу. Напарница опаздывает. В салоне работают несколько девочек, в основном студентки. Одна я не справлюсь, а девчонкам нужна работа, чтобы как они выражаются "без напряга".

Отпираю дверь для посетителей салона, жду Катю. Открываю стеклянную дверь, захожу внутрь "температурной комнаты", беру нужные цветы и выхожу обратно. Разложив на столике стебли, мысленно рисую образ будущего букета. Звенит колокольчик над входной дверью.

— Здравствуйте, чем вам помочь? — взглядом ищу цветной скотч, рукой придерживаю букет, завернутый в декоративную бумагу.

— Все тем же, — цедит мужской голос. Сглатываю. Поднимаю голову и смотрю на посетителя. Опять он. Цепкий взгляд впивается в меня. — Где дети?

Я — абсолютно хладнокровно:

— Там же, где и обычно, — мужчина долго смотрит в мои глаза, а я почти не дышу, лишь нервно сминаю пальцами бумагу. Его серо-зеленые зрачки темнеют.

— Ознакомься, — рядом с потрепанным мною букетом, на стол ложится папка.

— Что это? — почти шепотом спрашиваю я.

— Экспертиза ДНК, — стою, как громом пораженная. Решаю уточнить:

— Чья ДНК?

— Моя и моих детей, — холодный взгляд в упор. — Открывай и читай.

Прикасаюсь кончиками пальцев к папке:

— Почему я должна тебе верить? Для проведения экспертизы ДНК детей — нужно согласие матери. А я это самое согласие не давала!

Мужчина смотрит на меня сверху вниз:

— У меня нет времени, читай, потом поговорим.

Открываю папку, читаю документы, смотрю на мужчину. Отрицательно качаю головой.

— Этого просто не может быть.

— Как видишь, может. Мне нужен мой сын. Где дети? — мужчина нагло проходит в подсобку, окидывает взглядом комнату. Подходит к столу и берет в руки фотографию. — Кто это?

— Игорь, отец моих детей, — отвечаю.

— Отец твоих детей — Я! — резко произносит и поворачивается ко мне. — Где он? — трясет фотографией.

— Умер, давно, еще до рождения детей.

— Давай договоримся по-хорошему? Разделим детей. Я могу финансово помогать девочкам. На куклы там, танцы и прочую ерунду деньги давать. А ты не препятствуешь и отдаешь мне сына, — слушаю мужскую речь, и как будто все плывет мимо. Голос, интонации, фотография Игоря, голубые обои на стенах, мебель. Плывет…

— Ты не справишься с ним, Тимофей, особенный мальчик, — первое, что я произношу, придя в себя.

— Ты как? Часто в обмороки падаешь? — мужская тушка нависла над креслом, в котором я лежу. Смотрю на него, Тима… Трясу головой, чтобы избавится от наваждения.

— Первый раз, — произношу и замолкаю. Нужно обдумать, что делать, проще конечно сбежать. Можно к родителям. Но ведь найдет и там.

— Я не собираюсь отбирать у тебя детей насильно, — я щурю глаза, слыша эту фразу. Чего стоят мужские слова?

— Ты, только что, вломился в мой магазин, потребовал отдать тебе сына. А теперь говоришь, что не будешь отбирать у меня моих детей. Что-то не сходится, — но жить так, в страхе, больше не хочу. Не хочу слышать вранье и жить в неведении.

— Я предлагаю поделить детей по-хорошему, без скандалов. Могу помочь тебе в бизнесе. Откроешь еще пару магазинов.

— Я тебя правильно поняла: ты хочешь обменять сына на деньги? — встаю с кресла. Подхожу к дверям, оборачиваюсь и смотрю в мужскую спину.

— Зачем ты так? — одна секунда и оказываюсь прижатой к стене.

— А что будет с нами? — злюсь на саму себя.

— Разве уже есть "мы"? — усмехается прямо мне в лицо.

— Мы — это я и дети. Они тройняшки. Их нельзя разлучать, — шепчу еле слышно. Боюсь услышать ответ, который вынесет приговор.

— Я не собираюсь их разлучать, пусть общаются.

— Тогда почему тебе нужен именно Тимофей?

— Не ясно, что ли? Мне нужен наследник.

— А девочки, что, не наследницы что ли?