И меня охватило желание пригласить Виллеру с собой.

– Ты можешь… Ты можешь узнать, когда ученица Исара выходит в город. Ей уже доверяют детей лорда Дальфари, так что надо пользоваться моментом.

– Д-да,- Виллера моргнула и прижала руку к виску,- голова заболела. У меня иногда так случается, но вы не думайте, я не больна. И работать могу.

– Отдохни тогда сегодня,- сказала я ей. – Из жалования не вычту, не беспокойся. И завтра, с новыми силами, приходи.

Она кивнула, сняла фартук и вышла из-за прилавка.

А я вдруг подумала, что не удивлюсь, если она не придет. Голова-то у нее явно неспроста заболела! Я ведь точно знаю, что Альдис не горел желанием видеть Виллеру в своем замке. Он разрешил мне ее взять, но… Я умею читать между строк и ясно понимаю, что ее присутствие там абсолютно нежелательно.

Вернулся Хейддис, удивленно осмотрелся и спросил:

– А где…

– Отпустила до завтра,- быстро сказала я.

И широко улыбнулась капитану городской стражи:

– Добрый день, Фанндис сегодня гостит у моего учителя в Острошпиле.

– У Исара? – нахмурился Рован Горрель,- чем это он так хорош, что она согласилась?

Тут я поняла, что допустила некоторую оплошность и быстро исправилась:

– Нет-нет, это я настояла. Мне показалось, что Фанндис плохо выглядит последние дни. С этими кошмарами, знаете…

– Ох, да, кошмары забористые,- Рован бросил на стойку пару монет,- только ваш шоколад и спасает.

Посмеявшись, я приготовила ему двойную порцию шоколада и переключилась на следующего гостя.

До самого вечера я непрерывно готовила шоколад, используя и сладовар, и свои старый, привычный метод.

Закрывая шоковерну, я тихо вздыхала. Не справится Виллера одна, не справится.

– Отправлю ей пару служанок в помощь,- Хейддис, садившийся в автокатон, явно был со мной согласен. – Откуда такой ажиотаж?

– Сама не знаю,- я развела руками,- на простой мы никогда не жаловались, но… Завтра нужно на рынок, за сырьем. А его, может, и не привезли еще! Ох, еще письма отправить…

Я замолчала, подсчитывая в уме, сколько еще у меня дел. И только поморщилась, когда автокатон чуть тряхнуло.

– Давай,- Хейддис протянул руку,- сейчас в Острошпиль, а письма отправит секретарь Альдиса.

– Он не будет ворчать?

– Да кто ж его слушать будет? – оторопел дракон. – Работа у него такая, корреспонденцией заниматься. Я же не ворчу.

Тут он немного смутился, когда я его поддела:

– Устал меня охранять?

– Нет. Да, но нет. Чувствую, что теряю бдительность,- проворчал в итоге дракон и покинул автокатон.

А после, заприметив вдали Миттари, и вовсе шустро сбежал, пока я еще чего-нибудь у него не выведала!

Я же, аккуратно закрыв за собой дверь автокатона, помахала подруге рукой. И она, просияв, поспешила мне навстречу.

– Госпожу Фанндис атаковали дети,- рассказала целительница, когда браслеты заняли свои привычные места на моих руках. – Но она не сопротивлялась.

Мы прошли внутрь замка и, неспешно беседуя, добрались до целительской вотчины Исара. Он, отвлекшись от своих записей, улыбнулся:

– Добрый вечер. Извольте-ка встать в круг.

Он бросил в меня несколько диагностических заклинаний и кивнул:

– Все в порядке, ваши магические каналы прекрасно справляются с возложенной на них задачей.

– Тот же вывод, что и всегда,- не удержалась я.

– Но мы не можем пустить все на самотек,- спокойно ответил Исар.

На это я ничего не сказала, только поблагодарила за заботу и вышла. Немного подождала Миттари, и мы вместе направились к саду.

– Лотта плакала весь день,- сказала вдруг целительница. – Как отец улетел, так и залилась. Марк держится, но…

– Лорд Дальфари никогда не улетал? – удивилась я.

Миттари пожала плечами:

– Я никогда за ним не следила. Наверное, нет. Что ему делать на других Пиках, когда детям в любой момент может потребоваться передача силы?

Понизив голос, целительница добавила:

– Он удивительный, на самом-то деле. Любой другой на его месте давно завел и новую жену и других детей.

Я только покивала в ответ. Все-таки стоит признать, что и мне приходил в голову простой вопрос, отчего Альдис не начал все сначала? То, что матери любят своих детей – естественно. Но то, что отец может быть столь предан… Это стало для меня открытием.