И с этим напутствием местный Джабба Хатт выходит из камеры, увлекая за собой большую часть своей свиты.

А я становлюсь свидетелем извечной сцены: Начальник распекает нерадивого сотрудника. Каких только эпитетов Цвет не высказал в адрес Фиксы… Это ж просто песня! Ну, его можно понять. Одно дело, когда тебе прилетает от начальства за твои прегрешения, и, совсем другое, когда тебя сношают за косяки подчиненных. Впрочем, он сам виноват. Свалил всю работу на нижестоящих, а сам практически устранился. Ну так, значит, и отвечай.

Нас с Совой же со всем уважением проводили в како-то другое здание, откуда торопливо выставили испуганную, ничего не понимающую девчонку. Нехорошо получилось как-то. Ради нашего комфорта невиновный пострадал всё-таки.

А номер был действительно комфортный. Ну, так-то, конечно, ничего особенного, но, по сравнению с теми камерами, действительно люкс для ВИП-персон. Довольно просторная комната. Кровать, диван, два кресла. Журнальный столик и небольшой книжный шкаф. Всё не новое, потёртое и, явно, изрядно бэушное, но, всё равно, уровень был очевиден.

Мне даже оставили настольную лампу из фикс-прайса на батарейках. И, пока она не села, мы с Совой изучили свежий номер Введенского Вестника вдоль и поперек. Ну что сказать? По тексту было видно, что Князь-таки разозлился, но необдуманных поступков от него не дождутся. Действует он неторопливо, но наверняка. Жмуру и Гвоздю состряпывается имидж отморозков, с которыми приличным людям не то что общих дел иметь не стоит, а даже срать рядом присесть зазорно.

Про Малиновку скупо сообщалось, что активных боевых действий против Откормочного удалось избежать, но отношения напрочь испорчены. На мосту (и под мостом тоже) организуется постоянный блокпост, перекрывающий въезд на территорию поселка. Так же и на Газпромовской заправке (это которая возле поворота на СМП) сменен состав. И там тоже теперь боевая часть дежурит. А третья точка-блокпостик небольшой — напротив столовой. Трасса стала границей, пересекать которую теперь не стоит. Причём центральный блокпост на мосту видел оба (и при необходимости мог оказать помощь как "заправщикам", так и "столовщикам".)

Серьезно там у нас всё закрутилось. А я тут сижу. И, даже, Сова, которая могла бы, пусть не править анклавом, но хотя бы некоторое время вполне успешно разруливать мелкие проблемы, тоже здесь со мной. А больше там нет никого с управленческой ноткой. Ни Эльба, ни Немец не справятся. Может быть Мамлюба? Но нет. Авторитета ей не хватит. Со временем Настёна вырастет во вполне адекватного руководителя, но пока, опять же, мала. Некому наш анклав возглавить. Только и остается, что на Князя надеяться, что не даст моим ребятам глупостей натворить.

Следующее утро началось для меня с визита начальника "внешней" охраны. Кержак пришел посмотреть на меня. Я сперва не мог понять его интереса, пока он не проговорился:

— А я ведь тоже первые дни после Беды в Левашово у Герцога обитал. Только он херовый вожак оказался. И, когда он с Гвоздем закусился, тогда и пошел бойцов терять, я свалил от него подальше со своими ребятами.

— То есть, бросил своего сюзерена в трудный час? — хмыкнул я.

— Ушёл лучшей доли искать, — деланно равнодушно пожал плечами тот, хотя я видел, что вопрос ему неприятен. — Он мне не друг, не брат, я ему в верности не клялся.

— Ну да. Пока он на коне и успешен, ты с ним. А как у него трудности возникают — ты ищешь где поспокойнее?

— Самое разумное поведение. Именно так и нужно поступать. Это дебилы всякие норовят подвиги совершать. А разумный человек просто не допустит такой ситуации, чтоб его убивать приходили.

Голос у Кержака был раздражённый. Он явно досадовал на меня, на самого себя, и вообще на всю ситуацию в целом. Он же подошел просто справиться о своих знакомцах из Герцогской банды, поговорить "за жизнь", а ему тут в глаза тычут его предательством. Приходится выкручиваться. Он, конечно же. отбрехается, но настроение он себе испортил сам.

И только я никак не найду верную тактику поведения в этом плену. Я попал в необычные для себя условия и растерялся. Вот что, собственно, стоило наладить с ним контакт? Ведь очень могло бы помочь в будущем. Скажу больше, в той прошлой жизни я именно так бы и поступил. Пускай я презирал бы внутри души этого приспособленца, но на словах внешне я бы говорил с ним, как со своим лучшим другом. А тут… Нет, эти месяцы в мире постапа меня изменили много сильнее, чем мне кажется.