— Моё давление было бы в норме, если бы я была лет на двадцать моложе! —

импульсивно выдаёт и, вскинув бровь, дополняет: — Ну и на тридцать килограмм легче.

Роса — самая невыносимая, самая упрямая, самая громкая и самая любимая моя женщина в мире. Говорит то, что думает, никогда не лицемерит, правда, деликатностью и чувством такта так же не обладает. Но у Росы огромное любящее сердце, её жизнелюбию можно только позавидовать и несмотря на трагедию, случившуюся в её жизни, она остаётся невероятно позитивным человеком.

Кто такая Роса и почему я так много о ней говорю? Всё просто.

Роса — моя любимая кубинская бабушка. Вот только она терпеть не может, когда я так её называю.

ЕЁ темпераментную натуру может вынести только человек с железными нервами и королевским терпением.

И этот человек - я. Остальные члены нашей семьи перед ней откровенно пасуют.

— Между прочим давление у меня поднялось, потому что вы... — указывает на нас с братом и с претензией кидает: — никак не подарите мне правнуков! Вот у Сильвии —

соседки напротив — уже четверо! А вы меня подводите!

У-у-у, теперь она заводит старую пластинку. Вот так мы с ней и живём: я пилю по поводу курева, она — по поводу правнуков.

Мы с братом переглядываемся, поджимаем губы и решаем оставить это замечание без комментариев.

Роса прикладывает пальцы к кисти, проверяет пульс и сама определяет, что ей полегчало.

— Всё, я здорова. Пойдёмте, проводите меня с братом домой.

— Ты уверена? Может быть, подождём врача? Вдруг он не отпустит?

Роса снова заводится:

— На всём земном шаре нет такого человека, который остановит Росу Маркес, если она намерена приготовить на обед ахиако!

Железобетонный аргумент.

Даже я против него бессилен.

— Ладно, идём.

Роса берёт меня и брата под руки, и мы выходим на улицу.

— Малыш, — обращается ко мне. — Загляни на ахиако, ты же знаешь, у меня лучший ахиако во всей Гаване. Как там у вас говорят? Пальчики оближешь?

Роса с каждым годом совершенствуется в знании русского языка — это была её инициатива. В те года, когда я узнал о своих кубинских родственниках, сразу же начал учить испанский. Бабуля не осталась в стороне и начала подтягивать мой родной язык, тем самым проявив солидарность.

— Спасибо, но я…не договариваю и зеваю. — Прости. Мне завтра улетать, а я ещё даже дома не был.

Я произношу это легко и непринуждённо, но, заметив подозрительный взгляд Росы, жалею.

— Малыш, сейчас только утро. И где же ты ночевал? Только не говори, что опять работал!

— Э-э-э..

Соври, Антон. Соври. Соври, соври, соври!

— А это что такое? — тянется к моей шее и касается пальцами.

— С-с-с! — шиплю, чувствуя боль.

Поцарапался что ли? Вот только где?

— Это... — щурится Роса. — Это следы от зубов? Антонио, кто тебя покусал?

Поцарапался.. 06 зубки Ники во время очередного её оргазма.

— это …— прикладываю ладонь к укусу, прячу след преступления. — Эм. Роса, я был с девушкой.

Врать этой женщине себе дороже. Всё равно с её проницательностью она видит любого человека, как рентген. Бабушка экспрессивно взвизгивает, да так, что половина улицыоборачивается.

— Санта Мария! Мой мальчик вырос! — улыбается и хлопает меня по щеке.

А теперь уже другая половина улицы смотрит на нас.

— Роса, — перехватываю её руку и легонько сжимаю. — Ты даже не представляешь, как

ДАВНО я вырос.

— Поумничай мне ещё! — тут же вспыхивает. — Если бы ты был взрослым, давно бы порадовал меня правнуком! А так — всего лишь мальчишка. Мужчина становится мужчиной не тогда, когда начинает зарабатывать миллиарды, а когда у него появляются дети!

Думаю, теперь не нужно объяснять, почему Роса так упрямо и небезосновательно называет меня малышом. Меня — тридцатилетнего детину в почти два метра ростом.

Бабуля не сводит глаз с моего укуса, снова щурится и деловито заявляет:

— Хорошие зубы.

Я, прифигев, выгибаю брови.

— Женись на этой девушке, — тычет в меня пальцем. — Хорошие зубы — показатель крепкого здоровья. А женщина, если хочет родить, должна быть здорова.

— Роса, давай не будем это обсуждать? — торможу, пока она не начала читать мне лекцию.

— Надеюсь, таз у неё широкий?

Поздно. Кажется, начала.

Дело в том, что Роса сорок лет проработала акушером-гинекологом. Оригинальным таким, со своеобразным подходом и совершенно не поддающемся логике мнением, но она приняла сотни родов, спасла уйму женщин и их малышей, поэтому не верить ей оснований у меня нет.