— Вместо них — китайцев?!

— Ох, какая проницательная! Нужно было тебя, а не меня отправлять. Да, выйдет дешевле. Китаю нужно практически всё — углеводороды, древесина, металлы. В избытке только трудоспособная неквалифицированная рабочая сила. Вот кому осваивать Сибирь!

Алла поёжилась.

— Но это как ГУЛАГ. Колыма, где держали Королёва.

Как много информации разносит сарафанное радио!

— Именно. У них в разгаре наш тридцать седьмой год. Так пусть эти китайцы хоть что-то заработают в советских лагерях, будут обеспечены куском хлеба и плошкой риса. Да, тоже проявится какая-то смертность, но дома ещё хуже.

Я не лгал и не преувеличивал. Пусть завершился «большой скачок», прекратилось массовое убийство голодом граждан и палками воробьёв, маоистский Китай пока прочно удерживал мировое лидерство по уровню дебилизма внутренней политики. Пусть СССР — не предел совершенства, но китайские трудовые отряды будут функционировать куда разумнее и продуктивнее здесь, чем в своей стране, тут я полностью согласен с экспертами Косыгина. А возвращение к лозунгам начала пятидесятых «китаец и русский — братья навек», о чём размечтались Громыко с Сусловым, вообще из области фантастики. Время ушло, ситуация изменилась, причина розни теперь не сводится к отказу Советов от обожествления Сталина. Мао почувствовал, что и без помощи СССР удерживает власть, куда-то ведёт страну, не чувствуя себя в унизительной роли младшего брата. Волюнтаризма у китайской верхушки в разы больше, чем у Хрущёва. Пока Мао не перестанет куролесить, серьёзные гешефты исключены.

А возвращающиеся из советской страны китайские вахтовики создадут социальную почву для налаживания отношений в нужное время.

Всё! Я дома. Я пришёл с работы. И надо отдыхать, правильно Шелепин напомнил про отпуск. Вот только пусть Андрюха подрастёт, не могу же уехать греть пузо без Аллы, а у неё никакого отпуска при маленьких детях не получится.

Оставшиеся до Нового года дни разрывался между набережной Яузы и Звёздным. На съёмках новогоднего «Голубого огонька» в здании Театра имени Моссовета, что на Яузе, тогда слово «голубой» не приобрело сексуально-пошлого оттенка, приветствовалось присутствие приглашённых VIP-клиентов с супругой-супругом. Мы поехали с женой и сыном, она выходила и садилась за столик исключительно в моменты, когда режиссёр давал команду снять кадр с космонавтами за столиком. Присутствовали также Нелюбовы, Быковские, Николаевы и в одиночестве Ира Соловьёва — без мужа. Она уже сносно прошла к стулу, я как бы невзначай шагал сзади, страхуя, и вообще ухаживал за ней большую часть вечера, потому что Алла при любой возможности бежала за кулисы принять вахту у девочки-помрежа, следившей за Андреем в коляске. Пусть злые языки плетут, что затеваю амуры, едва жена скроется с глаз. Личность столь публичная как Гагарин в любом случае становится мишенью для сплетен.

В ту пору «Голубой огонёк» транслировался не только перед Новым годом, а еженедельно, и в эпоху дефицита развлекательных передач пользовался бешеной популярностью. Нас убеждали, что выпуск с участием Гагарина и других космонавтов побьёт любые союзные рекорды. Но — по ту сторону экрана. Мы же видели съёмочную рутину — неудачные дубли, просьбы режиссёра по нескольку раз повторить одни и те же незамысловатые слова, потому что большинство задействованных передовиков производства не блистали красноречием, и так пару дней. Удивляюсь и восхищаюсь мастерству телевизионщиков: первые «Голубые огоньки» шли в прямом эфире и без особых косяков.

— Как я смотрелась? — первым делом спросила Алла, когда передачу транслировали в записи на Новый год, наверно, большинство зрителей и не догадывалось, что участники шоу спокойно пьют «Советское шампанское» по домам и смотрят на себя со стороны.

Как ни приглашали нас в Звёздный встретить праздник в кругу коллег и их семей, ставших большой семьёй ещё с марта шестидесятого и принявшей в свои ряды многих, вступивших в отряд космонавтов позже, я вынужден был отказаться: Андрюша ещё слишком мал, чтоб оставлять на кого-то или тащить с собой. Дети — отрада и якорь в одном флаконе. Поэтому праздновали в квартире на Садовом, снова приехал и Гжатск, и Оренбург, отчего огромная сталинка уже не казалась столь большой. Часть гостей приходилось укладывать на матрацах и одеялах прямо на полу, что в советское время никого не удивляло.

— Аллочка, солнце моё, ты затмила не только Иру и жён космонавтов, но и Валентину Леонтьеву. И очень удачно выгуляла ГДРовское платье.

В такие минуты лучше перехвалить, чем недохвалить.

— Omnis homo mendax (каждый человек — лжец), — немедленно отреагировала супруга. — Но у тебя очень хорошо получается, Гагарин. Продолжай в том же духе.

Продолжить не пришлось, с экрана начала петь Клавдия Шульженко, её никто не перебивал.

Посмотри на меня повнимательней,

Положи свои руки в мои.

И придёт Дед Мороз обязательно

К нам двоим, к нам двоим, к нам двоим.

(А. Ольгин)

В кадре она исполняла песню, сидя за столом, и он казался продолжением нашего. Вообще не сравнить с двадцать первым веком, когда экран больше, картинка цветная и неизмеримо качественнее, спецэффекты всякие за миллионы долларов, звук Hi-Fi, но ящик зачастую бухтит лишь для фона. В шестьдесят втором телевизор не смотрели — в нём жили. Каждая квартира с голубым экраном воспринималась частью концертного зала Театра имени Моссовета, будто та же Шульженко или Зыкина могли шагнуть с экрана, сесть рядом с нами и запросто чокнуться бокалом с шампанским, либо зрители ступить в освещённое прожекторами пространство, чтоб за руку поздороваться с передовиками или космонавтами.

Без преувеличения, у экранов с «Голубым огоньком» весь огромный Союз, по крайней мере, его часть, охваченная телевещанием, жил одной жизнью, дышал одной грудью, а сердца бились в унисон.

Героем того вечера был назначен Гагарин в компании космонавтов. Во всяком случае, камера выхватывала нас и привезённое из ГДР тёмно-бордовое платье супруги, на экране — чёрное, гораздо чаще, чем Игоря Кириллова, Анну Шилову или Валентину Леонтьеву со Светланой Жильцовой.

Я лишний раз убедился в своей правоте: пока народ вдохновлён космосом, моральные стимулы ещё долго будут подкреплять материальные. Оттого уже второго января нёсся в Звёздный, где на макетах отрабатывали новую стыковку.