Глава 28. Возврата нет

Судорожный вздох. Непослушные пальцы. Сорвать шлем. Сетка, черт, где там эти крючки? Олег сидит совсем рядом и смотрит тревожно, пристально вглядываясь в ее лицо. Как же хорошо. Живой человек! Настоящий! Не призрак, не фантом! Родной мир! Я вернулась! Неловко пытаюсь подняться с дивана. Ноги тоже толком не слушаются. Сколько же я спала? Сколько?! Почти четыре часа?

Олег инстинктивно протягивает руку, чтобы мне помочь. Потом вспоминает обещание и резко отдергивает ее. Господи, какая глупость. Он живой, реальный! Неожиданно для самой себя я привстаю, тянусь к нему и крепко, изо всех сил, обнимаю. Понятное дело, носом утыкаюсь ему в грудь, а мне все равно. Глаза закрыты, я почти ничего не вижу. Но чувствую, как его мышцы закаменели в попытке осторожно выбраться. Ему почти удается. Я приоткрываю глаза…

Зря. Комната кружится, несется все быстрее. Внезапно меня настигает острый приступ тошноты. И все, как нарочно, летит прямо на его стильный галстук. И вокруг. Ох, как неудобно-то, и зачем я только ела? Впрочем, судя по отвратительному вкусу на языке, это уже не еда. Горечь разочарования и голодная едкость вмиг напомнили, как в детстве мне бывало плохо, когда слишком долго каталась на карусели.

— Прости, я… — лепечу невпопад. — Я сейчас.

— Садись, — бесконечно терпеливо говорит Олег. — Просто посиди, все нормально, всякое бывает. Я на минутку.

Он уходит, а меня захлестывает острое ощущение стыда. Ну что со мной такое? Нервный срыв? Осторожно встаю и по стеночке бреду на кухню умыться. А ванная-то занята. На полдороге неожиданно для себя теряю равновесие и едва успеваю со стоном неловко сползти по стене на пол, чтобы не упасть. Тут же появляется Олег, уже без галстука, рубашка мокрая.

— Можно? — он протягивает ко мне руку, хочет помочь встать.

— Можно, — соглашаюсь я.

Все мои хитрые заморочки внезапно куда-то делись. Или это я только ему научилась доверять? Олег говорит со мной как с маленьким ребенком:

— Вот так, молодец, сейчас мы дойдем до умывальника. Не спеши, все хорошо.

Господи, как же стыдно… Надо взять себя в руки. Но вместо этого я снова пошатываюсь. Он придерживает меня уже крепче, почти обнимает. А мне все равно. Надо же! Все прошло? Вот так просто?

— На, попей водички. И давай умоемся. Помочь тебе?

— Спасибо. Держи чашку. Попробую сама. Но ты не уходи пока.

— Я побуду здесь. Если захочешь переодеться, у Вики, наверное, что-нибудь найдем.

— Да ничего, высохну. Мы ведь еще посидим?

— Да, конечно. Ты мне что-нибудь расскажешь? Нашла его? Или нет?

— Нашла, но…

Ох, меня опять стошнило, но теперь хотя бы в раковину.

— Ладно. Нам теперь спешить некуда. Умывайся пока. Я рядом. Чаю поставлю. При сотрясении мозга, да и при отравлении тоже хорошо помогает крепкий черный чай.

Отвечать мне некогда. Я умываюсь, стараюсь хоть немного привести себя в порядок. Оставаясь в рамках приличий. Хотя какие тут, к черту, приличия? Я пытаюсь снять блузку через голову, но руки меня еще плохо слушаются, и в итоге я застываю — спеленутая, полуголая, в нелепой позе. От бессилия и полного идиотизма ситуации я начинаю тихо скулить. Олег как-то неопределенно крякает, помогает мне распутаться, краснеет и стремительно выходит.

Минуту спустя он вновь появляется, честно стараясь не смотреть на меня. Протягивает большое банное полотенце и Викину блузку — розовенькую, с оборками. Она мне велика, и не на один размер, но я благодарю его, вытираюсь и пытаюсь застегнуть дюжину фигурных пуговичек. Пальцы предательски дрожат и никак не попадают куда надо. Меня обволакивает облако чужих духов. Боже, она что, целый флакон на себя вылила? Не все пуговички удалось застегнуть, ну да ладно. Оправляю это нечто, быстренько прополаскиваю свою блузку и иду в ванную, вроде бы там должны быть веревки. А мир продолжает качаться и кружиться. Беспомощно вскрикиваю и хватаюсь рукой за воздух.

Олег тут же подскакивает, молча забирает блузку и сам идет в ванную. Ну и хорошо. Тогда я просто посижу.

— Чай будешь? — спрашивает он, возвращаясь. И я с удивлением понимаю, что снова хочу есть.

— Буду.

* * *

Дверной звонок прозвучал так резко и неожиданно, что они оба вздрогнули.

— Не вставай, сиди пока, я открою, — Стручок направился к двери.

— Ладно.

— А вот и я. Ну, как вы тут? Получилось что-нибудь? А где Зоя? А ты чего такой бледный? — Вика сыпала вопросами без остановки. Она волновалась и при этом, как обычно, делалась болтливой. — А мне открытый урок зачли! А Маринке не зачли, сказали еще готовиться. А Евгения Владимировна… Ой, а ты чего в моей блузке сидишь? И тоже бледная такая? У вас что-то… Он к тебе приставал? Обидел тебя, Зой?

— Я… Нет-нет, все хорошо, он молодец. Все нормально у нас. Я просто…

Вика еще раз внимательно их оглядела:

— Он тебя раздел, что ли? Ничего не понимаю.

— Нет, все наоборот. Я испачкала свою блузку, и он мне принес эту.

— Вон оно что. Эх мужики-мужики! Олег, а ты не мог взять мою не самую парадную?

— Да я…

— Вика, не волнуйся, я постираю, выглажу и тебе отдам. Я просто…

— Да ладно тебе, Зой, я и сама постираю! Ты что! Рассказывай лучше. Получилось?