— Значит, в следующий раз все пройдет без проблем?

— По крайней мере, без тормозов. К тому же я теперь внимательней буду отслеживать скорость перемещения путника.

— Да уж, Олег, пожалуйста. А то, даже если с ума не сойду, на меня галстуков не напасешься.

Она смущенно улыбнулась. Стручок шутливо отмахнулся, но затем взгляд его стал серьезней:

— Слушай, у меня вот какая идея возникла. Когда мы только начали исследования, у нас не было данных. Но теперь-то мы знаем координаты души Торика.

— И что?

— Можно попытаться тебя сразу туда отправлять, без долгих скитаний в космосе в компании всяких там… непонятных тварей.

Зоя помолчала, обдумывая эту мысль. Безмолвной тенью в комнату скользнула Вика и уселась рядом. Это настолько отличалось от ее обычного поведения, что друзья, не сговариваясь, посмотрели на нее пристальней. Губы сжаты, лицо бледное, пальцы одной руки безотчетно мнут пальцы другой, словно ей предстоит сдать анализ крови. Она была так погружена в своим мысли, что даже не заметила их взглядов.

— Что скажешь? — напомнил о своем предложении Стручок.

— Казалось бы — да, но — нет, — ответила Зоя и бережно накрыла ладонью его руку. — Знаешь, есть хороший принцип…

— Знаю: «работает — не трогай».

— Ну… можно и так сказать. Я имела в виду «лучшее — враг хорошего». В прошлый раз я двигалась нормально. Ты решил спрямить дорогу. В итоге мы получили нападение Круженя. Точнее, я получила. И грань между «нормально вернуться» и «навсегда стать овощем» оказалась очень тонкой!

— Боишься?

— Боюсь, — призналась Зоя и отпустила его руку. — Мне можно, я девочка. Я же не космический герой-первопроходец.

Вика усмехнулась:

— Это как сказать. По-моему, все как раз наоборот! Так ты все же решилась на новое погружение?

Теперь она смотрела на Зою с надеждой. Та не спешила с ответом.

— Я… все еще думаю. Плюсы — теоретически мы можем спасти Торика. Минусы — первое: он не хочет возвращаться, и второе: я боюсь… Я многого теперь боюсь. Здесь мы можем подбадривать друг друга и говорить что угодно, но там я… Как вам это объяснить?

— Как в темном лесу?

— Хуже. В темном лесу ты одна. Но ты есть. У тебя есть тело, ты что-то можешь делать сама: идти, прятаться, залезть на дерево или позвать на помощь. А там ты… — мнимая единица. Ты вроде бы есть, все понимаешь, но физически тебя как бы нет. Ты ни на что не можешь повлиять, тебя не существует в природе и уж точно не должно быть сейчас здесь. Но при этом надо, чтобы ты не просто выжила, но и сделала при этом важные вещи. Понимаешь?

— Понимаю, — неуверенно кивнула Вика.

— Вряд ли, Вик. Надо хотя бы раз там побывать, чтобы понять.

Вика порывисто вздохнула:

— Да я хотела! Я очень хотела, и мы много раз пытались. Но я там просто сплю, как хомяк недоделанный! Иногда при этом вижу сны, обычные, нормальные сны. И никуда не путешествую.

Зоя примирительно погладила ее по плечу:

— Я знаю.

Вика с удивлением посмотрела на ее руку:

— Никак не привыкну. Всегда, сколько я тебя знаю, было наоборот.

Зоя вздохнула и убрала руку:

— Ну… Я ведь обычный человек. Просто раньше была сломана. А теперь меня вроде как починили.

— Не хочешь рассказать об этом? — мягко спросил Стручок.

Зоя нервно зашагала по комнате.

— Олег, я не могу, честно. Там словно какая-то магия. Как только подбираюсь к сути, у меня словно блокировка включается! Я пыталась хотя бы на бумаге записать словами — ручка выпадает из пальцев. Говорить начинаю — язык немеет. Набирала на компьютере — он тут же завис и весь текст потерялся.

— Прямо какой-то обет молчания, — заметила Вика. — Я про такое в книге читала. Но там его налагали колдуны.

— Ясно, — вздохнул Стручок. — Тогда давай вернемся к более практическим вещам. Я так понял, лучше нам не менять привычную схему?

— Я бы не стала. Едет себе машинка и едет. С координатами еще видишь какая штука. Координаты внутри души — относительные. Как бы сама душа ни крутилась, куда бы она в своем космосе ни летела, внутри все соотношения сохраняются. А вот в космосе…