Шрифт:
— Дай только попью, — кинул я ведро на веревке в колодец.
— Пей сразу несколько ведер.
— В меня столько не поместится.
— А ты попробуй, — улыбнулся старик. — Твое тело способно тебя удивить.
И я попробовал, а затем весело булькая отправился в закрытый район. Ведро воды влетело в меня как будто так и должно быть. И сила в руках появилась, и радость на душе откуда-то всплыла когда в желудке весело забулькало.
Пессимизм ушел, я смотрел на утренней город иными глазами. Вон люди уже работают, запах хлеба кружит голову, кузнец, весело ругаясь, разогревает горн. Надо туда потом заглянуть.
Вот зевает огромный сонный охранник ворот в закрытый район города, арку которого надо будет изучить. И вот наша лавка, у которой уже ожидают нас гости, да какие…
На крыльце сидела огненноволосая сестренка Лили, в кандалах, явно пьяная вусмерть, в мужском костюме и с кривым кинжалом на боку. Кандалы на руках болтались будто так, для видимости.
А рядом с ней стояли три стражника и сам пес Стаи, Катарина, в своей рыцарской броне, что держала цепь, идущую к кандалам моей сестры.
Недалеко же от них пускал слюну юноша по имени Альфред. Интересно, кем он любуется?
— Катарина, — кивнул Данте.
— Лили? — спросил я, булькая водой в желудке и поставил у крыльца два полных ведра воды.
— Арно, Данте, — зло проговорила Катарина. — Вот эта пыталась проникнуть в пещеры Стаи.
— Я пыталась найти братика, ик! — пьяно проговорила Лили и дыхнула таким ароматом, что я поморщился. — У меня никого не осталось, отца повесили, брата забрали. Ик!
— Лили я тут, я жив, ты не одна…
— Мне в городской ратуше сказали, что я последняя! — шмыгнула носом Лили, достала флягу и выпила из нее. — А Катарина сказала, что ты на кладбище, и я, и я…
— Она пыталась убить Адель, — грозно проговорила Катарина. — Но стая решила не убивать ее. Произошло небольшое недоразумение, тебя выписали из семьи в ратуше и приписали к стае, ну и я сказала, что ты на кладбище, не уточнив, что ты с учителем. Она теперь на твоей совести, Арно, прощайте.
— Братик, ты зивой! Я спать, — воскликнула внезапно Лили и просто уснула на крыльце.
— И что мне с ней делать?
— Не моя проблема, — проговорила Катарина и бросила цепь на крыльцо. — До вечера, Арно.
И рыцарь со стражниками ушли, оставив меня с Данте у тела красивой девушки, что была мертвецки пьяна.
— И что делать? — повторил я свой вопрос.
— Тащи тело либо в подвал, либо на свой чердак, — усмехнулся Данте. — Твой выбор, но рекомендую в подвал, из нее выйдет отличная упыриха.
— Данте! — вздохнул я, — На чердак.
— Ты получше подумай, сам поднимешь упыриху, а родственная связь поможет перестроить ее во что-то более эффективное...
— Нет, Данте, нет, — выдохнул я и облился водой, а затем взвалил на плечо в дупель пьяную сестру. — Я спать, учитель, очень хочу…
— До обеда, не более, — ухмыльнулся Данте и отправился открывать лавку.
Пока я был мокрым все, что касается силы, казалось безграничным, и потому через минуту тело живой сестры уже было на кровати у стенки, а я лег рядом. Что делать с вот этим трупом было абсолютно непонятно.
То, что она ушла из моей жизни после пещер, было даже неплохо, давая мне простор в выборе пути жизненного.
Да, обвинила меня во всем. Но мне было бы легче, если б она больше никогда не появлялась в моей жизни.
Вот такой мир, скисшим вином пахнет моя ненастоящая сестра, ходок по ту сторону мой учитель.
А вон там, снаружи, за округлым окном чердака, свисает белая прядь Адель, которая явно подглядывает за мной. Моя почти ненастоящая жена или невеста. Будущее разберется, кто она мне.
Мир. Он такой. Ночью крошишь мертвецов. Утром плаваешь в колодце и засыпаешь рядом с рыжухой.
— Мне жарко, — пролепетала Лили.
— Спи уже, —пнул я по задние коленом Лили, чтобы та прижалась к стенке на узкой кровати, а затем сам закрыл глаза. Я устал, ночь была не простой.
Сон был прекрасен, но рано или поздно мне надо было просыпаться и я открыл глаза. Я осмотрелся.
На мне лежала голое тело Лилит и смотрела на меня своими голубыми глазами. Я и сам был голым под одеялом.
— Ты что творишь? — произнес я, понимая, что моя грудь касается ее обнаженной груди.