– Но, хозяйка, высокочтимая госпожа Жоу будет огорчена, если ее любимой внучки не будет на банкете, а она еще не отошла от горя, причиненного ей смертью старших двух внучек, - напомнила Бао Жей Первая наложница Киу.

– Киу, я придумала способ не расстраивать нашу свекровь и одновременно наказать Мей Фэн. Госпожа Жоу сделалась слаба глазами, и она не заметит, если в платье Мей Фэн будет другая девочка, - ответила хозяйка дома и приказала служанкам. – Оденьте на Мей Фэн простое платье, а на маленькую служанку Юи наряд младшей госпожи.

Прислужницы поспешили выполнить приказ, опасаясь своим промедлением рассердить Главную супругу Первого министра еще больше. На растерянную маленькую служанку они быстро надели роскошный наряд Мей Фэн, а плачущую от огорчения Мей Фэн облачили в грубое платье без узоров и повели ее работать на кухню.

Госпожа Бао Жей отпустила наложниц своего супруга готовиться к банкету, и устало прилегла на кровать отдохнуть. У нее было тяжело на сердце от того, что ей пришлось наказать дочь, но она понимала, что если она этого не сделает, шаловливая Мей Фэн избалуется еще больше.

Ей недолго пришлось лежать на постели. В спальню жены заглянул Первый Министр - статный и представительный вельможа, пожелавший узнать почему в день рождения бабушки та так строго наказала своего ребенка.

– Это моя вина, господин, - виновато ответила мужу госпожа Бао Жей. – Я уделяла мало внимания воспитанию дочери, и она не выполнила моего распоряжения разучить новую мелодию, чтобы порадовать высокочтимую госпожу Жоу своей игрой на цитре да еще разбила вазу, подаренную Великой Государыней Тинг.

– Пожалуй, ты поступила правильно, Бао Жей, - согласился с женой Первый Министр. – Однако заставлять Мей Фэн работать на кухне служанкой слишком суровое наказание. Достаточно было на целый день запереть ее в ее комнате, чтобы она поразмыслила над своим поведением.

– Я хочу, чтобы Мей Фэн хорошо поняла, что ее может ожидать, если она не вырастет благонравной и воспитанной барышней, - объяснила мужу Бао Жей. – Иногда строгость в отношении непослушных детей – это лучшее доказательство родительской любви, чем снисхождение. Строгость лучше готовит к самостоятельной жизни и делает их достойными своей знатной семьи и великих предков.

– И тут ты права, - снова согласился с женой Первый Министр. Но про себя он подумал, что постарается развеять печаль своей любимой дочери, лишенной праздника, несмотря на все ее провинности. Сразу после дня рождения своей матери купит своей малышке красивую дорогую куклу и позволит кататься на белой лошадке, которая ей очень нравилась. Мей Фэн с раннего детства была столь прелестным ребенком, улыбчивой и ласковой ко всем, что Лю Цзедун очень скоро перестал жалеть о рождении дочери, а не сына, и для его отцовского сердца было большим счастьем все время радовать ее.

– Господин, вы чем-то встревожены? – обеспокоено спросила мужа госпожа Бао Жей, заметив печальное выражение его лица. И заключила: – Проступки Мей Фэн не произвели на вас никакого впечатления и не вызвали ни малейшего вашего возмущения.

Первый Министр Лю Цзедун походил по богато убранной спальне жены, раздумывая над тем, стоит ли ее беспокоить плохими новостями, полученными им из столицы, но затем он решил за лучшее предупредить ее о возможной опасности, которая грозила всем обитателям его дома. Его жена и так была взволнована той озабоченностью, что отражалась на его лице, не хватало еще, чтобы она изводила себя тревогой, представляя ту беду, которой еще не было.

– Бао Жей, возможно тебе и остальным членам моей семьи придется на время скрыться в горной обители, пока я не устраню опасность, исходящую от Тао Наня, - произнес он. – Верный мне офицер императорской стражи Чжиган прислал мне донесение, что его назначили главнокомандующим, а это дает ему слишком много власти.

– Мой супруг, но почему вы опасаетесь молодого генерала Тао? – недоуменно спросила женщина. – Я никогда не слышала ни о каких конфликтах между вами и генералом.

– Сейчас я вынужден расплачиваться за свои необдуманные действия в прошлом, когда еще был жив отец нынешнего Государя – император Син, - со вздохом признался жене Первый Министр. – Я тогда был молод и слишком категоричен. Император Син дал мне важное поручение – расследовать поборы, которые нечестные чиновники взимают у беззащитных перед их произволом людей. Мне удалось установить, что губернатор провинции Хэбэй Тао Пинь широко берет взятки и назначает своих ставленников на важные должности не благодаря их заслугам, а за деньги, что нанесло существенный ущерб репутации государственной власти. Обо всем этом я немедленно доложил императору Сину и потребовал обозначить преступления губернатора провинции Хэбэй как государственную измену из-за того, что сильно пострадала репутация императора. Но император Син колебался, так как до этого никогда так строго не наказывали за взятки, а ограничивались конфискацией имущества. Но я настаивал на строгом наказании в виде примера другим взяточникам. «Государь, если вы так строго накажете одного, то другим будет неповадно брать деньги и подрывать ваш авторитет», - говорил я. В конце концов, император Син согласился со мной, что за преступления губернатора Тао Пинь нужно наказать как за государственную измену. Но при этом я упустил из виду одно обстоятельство – по древнему закону смертной казни подлежат не только государственный изменник, но и все члены его семьи. А когда был оглашен императорский указ, оказалось поздным менять это постановление.

– Это ужасно, ведь эти люди были ни в чем не виноваты, - прошептала, побледнев от сердечного волнения, вызванного рассказом супруга, госпожа Бао Жей.

– Да, тогда погибло много невинных людей, - подтвердил министр Лю Цзедун. – Однако благодаря милосердию моего военачальника Ванг Чэ жизнь была дарована младшему сыну губернатора Хэбэй Тао Наню. Ванг посчитал, что шестилетний малыш слишком мал для того, чтобы умереть на плахе и решил сделать его монастырским служкой, чтобы он искупал грехи своего отца. Но злобный и неугомонный нрав Тао Наня полностью проявил себя к десяти годам жизни. Он сбежал из монастыря и поступил учеником в клан наемных воинов-убийц Янцзы. Там Тао Нань овладел всеми приемами боевого искусства, а также завоевал расположение главы клана наемных убийц своей смелостью и неумолимой жестокостью и тот сделал его своим преемником. «Великий Тигр Янцзы» и «Бог Войны» - вот какие прозвища получил младший сын бывшего губернатора Хэбэй за свою неизменную удачливость в битвах и беспощадность. После смерти своего покровителя Тао Нань сделался главой наемников и начал свою карьеру при императорском дворе.