Мей Фэн с радостью взяла долгожданное послание с печатью Лунного Зайца, развернула его, и, подойдя к настольному светильнику, прочитала следующие строки:

«Я буду ждать Вас в следующее полнолуние в Беседке Летучей Мыши. Надзор соглядатаев императора мешает мне увидеть раньше Ваш Прекрасный Лик, нужно ослабить их бдительность».

– Мне нужно ждать почти месяц, чтобы увидеть Цай Юня?! – разочарованно проговорила Мей Фэн, тем не менее тесно прижимая послание своего любимого к груди, но тут же бодро произнесла: - Ну, ничего! Я жила без него полгода, подожду еще немного. Добрый человек, ты заслужил награду, - с улыбкой сказала она, протягивая гонцу бусинку зеленого дорогого нефрита, которую отвязала от своего драгоценного пояса.

Посланец Цай Юня с приличествующими случаю благодарностями принял дар молодой императрицы, и Сянцзян по знаку Мей Фэн провела его из приемной той же дорогой, какой привела. Девушка снова развернула свиток, желая полюбоваться почерком любимого жениха. Его каллиграфия, как всегда, была изящна и безупречна, представляя собою подлинное произведение искусства.

«Мне нужно взять у Юня несколько уроков, чтобы тоже так хорошо владеть кистью. Но это будет возможно, когда мы соединим свои судьбы, - мечтательно подумала Мей Фэн, охотно представляя себе, как она и Цай Юнь заживут одним домом. Однако эти сладкие мечты нарушило появление заплаканной Сянцзян, не скрывающей своих слез.

– Сянцзян, что случилось?! Кто тебя обидел? – встревоженно спросила Мей Фэн, ласково беря девушку за руку.

– Это все госпожа Гао Чжи, - всхлипнула Сянцзян.

– Почему она ударила тебя? – с удивлением продолжала спрашивать молодая императрица, разглядывая покрасневшую щеку своей юной фрейлины.

– Потому что она нарушила мой приказ докладывать мне обо всех подозрительных случаях, связанных с Вами, Ваше Величество, - сурово сказала сама Гао Чжи, входя в комнату. – Ах, ты негодница! – с новой силой обрушилась она на провинившуюся придворную даму. – Твоя мать уговорила меня взять тебя в придворный штат Государыни, уверяя, что ты будешь послушна и выполнишь любое мое указание, а ты в самом начале своей службы обманула мое доверие!

– Гонец сказал, что послание столь важное, что его нужно отдать только в руки самой Императрицы, - жалобно произнесла Сянцзян. – Я не осмелилась передать это известие кому-либо еще кроме Ее Величества.

– Государыне теперь нельзя принимать тайные послания от бывшего жениха, и тем более искать встречи с ним! – в сердцах воскликнула Гао Чжи.

– Дама Гао, вы слишком много на себя берете, перехватывая адресованные мне послания, и тем более вы не вправе руководить моими действиями, - быстро сказала Мей Фэн, загораживая собою Сянцзян. – Отныне эта девушка Цзян подчиняется только моим указаниям, и вы не властны вмешиваться в ее действия.

– Ваше Величество, Вы ведете себя как ребенок, играя с огнем, - простонала Гао Чжи. – Не ведите себя безрассудно, прошу, иначе Вас обвинят в супружеской измене. Прислушайтесь к моим словам и не сердитесь на меня. Я поклялась моей благодетельнице Великой Государыне Тинг, что буду оберегать Вас от ошибок. Государь Хо Сюань назначил меня главной фрейлиной в вашем штате, чтобы я хорошенько присматривала за Вами. Мой долг направлять Вас по верному пути, иначе ваши враги воспользуются Вашими промахами.

– Ваша преданность достойна похвалы, дама Гао, но я не отступлюсь от своего, несмотря на опасность, - спокойно сказала Мей Фэн. – Я желаю жить в браке только с гогуном Цай Юнем, иначе мне сама моя жизнь не нужна.

При виде такой непреклонности Гао Чжи потеряла дар речи, и Мей Фэн быстро велела ей вместе с Сянцзян помочь ей приготовиться ко сну, пока та не пришла в себя и не возобновила свои наставления.

Молодая императрица направилась к выходу со своими дамами, и Ким Ан с сожалением посмотрел ей вслед. С каждым часом ее прелесть все больше увеличивалась для него, и под конец он полностью попал под власть ее ненавязчивого обаяния и незабываемой красоты. Если бы только он мог, то никогда не расставался бы с ней, желая быть рядом с нею так же сильно, как она хотела быть с гогуном Цай Юнем. Молодому человеку стало ясно, что он не может выдать Мей Фэн и ее опасную тайну своему генералу, и нужно придумать убедительную причину, по которой она преждевременно покинула дворцовый пир.

Ким Ан задумался, решая, какие небылицы ему следует наплести Тао Наню в этом случае. Сначала он решил сказать, что к Лю Мей Фэн обратился с просьбой помочь в деликатном деле семейного характера старый слуга. Но немного поразмыслив, Ким Ан отбросил эту версию – возможность оказания услуги не мог вызвать столь большую явную радость у юной императрицы, которую она обнаружила за пиршественным столом. И тут ему в голову пришла удачная идея объяснить ее поведение дворцовой закулисной интригой. Для жен императоров Поднебесной было в обычае принимать активное участие в жизни императорского двора, и все воспринимали это как должное, чуть ли не как привилегию самой высокопоставленной дамы Империи, но обвинение в супружеской измене грозило им казнью. Даже если Государь Хо Сюань простит свою неверную жену, высшие сановники императорского двора не смирятся с Императрицей, виновной в прелюбодеянии. Мать Страны должна была подавать пример благонравия всем женщинам Поднебесной, и пребывание недостойной женщины на Нефритовом Троне грозило всем жителям Поднебесной карой Небес.

Ким Ан отправился в покои генерала Тао и поведал следующее:

– Ваше Превосходительство, я узнал, по какой причине Императрица покинула пир. К ней приходил посланец тай-вэя Го Му. Ваш старинный враг хотел заключить с ней союз против вас, и Лю Мей Фэн обрадовалась тому, что обрела себе надежного союзника.

– Снова этот недалекий старый павиан пожелал перейти мне дорогу, - насмешливо сказал Тао Нань после того, как выслушал доклад Ким Аня. – Посмотрим, удастся ли ему это дело. Императрице Лю по части интриг далеко до моей умницы-кузины, и их союз принесет им примерно такую же пользу, как если бы хромой содействовал слепому.