Тао Нань в молчании смотрел на то, как зря пропадает его тысяча лянов и Мей Фэн снова становится алкоголичкой. Но он скорее бы умер, чем признался ненавистной девице, какое благо сделал для нее в прошлом и потому ничего не сказал, предпочтя без лишних слов выпить свою чарку.

Его неприязнь к ней никуда не делась и зависимость от нее все больше тяготила его. Желая вновь обрести полную свободу действий, Тао Нань втайне от всех использовал духовные практики самоисцеления даосов и полностью вернул себе силы за неполный месяц, хотя лекари предсказывали, что ему понадобится для полного исцеления полгода.

Навестив своего пациента в заведенный вечер, Мей Фэн к своему изумлению увидела его стоящим возле большого окна и задумчиво смотрящим, как летний закат догорает над вершиной восточной горы Сяншань и стая сорок быстро летит к облюбованным деревьям на ночевку.

– Генерал, вы уже оправились от своих ранений? – на всякий случай спросила она.

– Совершенно оправился, - усмехнулся Тао Нань. – Вас это радует или огорчает?

– Разумеется, радует. Ваше исцеление было моим стремлением, иначе зачем бы я столько времени с вами возилась, - не раздумывая, ответила ему Мей Фэн.

– Что Вам от меня нужно? Ведь не может быть, чтобы вы лечиль меня просто так! – сквозь зубы проговорил молодой генерал.

Мей Фэн попятилась от его злобного взгляда, но нашла в себе силы сказать:

– Мне ничего от вас не нужно. Я возвращала вам кармический долг моей семьи!

– Вы думаете, что месячным уходом за мной можете искупить вековое зло, что Ваш отец причинил мне?! – расхохотался Тао Нань, и зло прибавил: - Я не принимаю отдачу этого долга и остаюсь Вашим кровным врагом!

Мей Фэн поникла. Втайне она надеялась, что ее заботливое лечение сможет смягчить Тао Наня, и он перестанет враждовать с нею, но его последние слова ясно обнаружили всю тщету ее чаяний. Ее великодушное отношение к нему оказалось чудовищной ошибкой: по всей видимости спасенный генерал Тао будет продолжать чинить зло не только ей, но и ее приемному сыну и преданным слугам. Она должна исправить эту ошибку даже ценой своей жизни!!!

– Генерал, если вы так непримиримо настроены по отношению ко мне, тогда я прошу выполнить одно мое желание в уплату за мое благодеяние, оказанное вам, - мужественно произнесла Мей Фэн.

– Ну, вот мы добрались до сути, что я и ожидал, - искривил губы в насмешливой улыбке молодой генерал, и небрежно добавил: - Говорите, что вам нужно от меня!

– Прошу оказать мне честь сойтись в поединке со мною, - ответила Мей Фэн. – В нашу смертельную вражду оказалось вовлеченным слишком много людей. Одни уже погибли, другим грозит погибель из-за наших непримиримых отношений, что несправедливо. Этому нужно положить конец, и пусть наше единоборство решит, кому из нас жить, а кому умереть!

Неожиданная просьба молодой императрицы застала генерала Тао врасплох. Некоторое время он молчал, обдумывая ее слова, затем глухо спросил:

– Вы в самом деле надеетесь победить меня, Ваше Величество?

– Пусть Небеса решают, кому из нас жить, а кому умереть. Во всяком случае больше не будут гибнуть невиновные люди, - непоколебимо произнесла Мей Фэн.

– Пусть будет по-вашему. Встретимся завтра в рассветный час возле пещеры Дракона Лохэ горы Сяншань. Только самое меньшее, чем отделывались мои враги после поединка со мной – это сломанными по всему телу костями! – с угрозой в голосе проговорил Тао Нань и покинул флигель Дворца Ослепительного Счастья.

Мей Фэн смотрела, как он идет по садовой дорожке, еле сдерживая слезы. Как она была глупа, мечтая победить прежнюю вражду с сыном губернатора Тао Пинем своей добротой. Тао Нань просто посмеялся над ней. А она, глупышка, даже привязалась к нему за то время, что его лечила. Нет, ей нужно забыть неблагодарного генерала, и если о чем думать, то это о завтрашнем смертельном поединке с Богом Войны, не знающем поражений. И, сознавая, как малы ее шансы на победу и выживание, позволить себе провести последний вечер жизни с приемным сыном.

Дворец Летящей Ласточки встретил ее непривычной тишиной. Расспросив евнухов, Мей Фэн выяснила, что маленький император находится со своими слугами в саду, и направилась в окружении дворцовых прислужниц к бамбуковой беседке, которую Юнли часто выбирал в качестве места своего досуга.

Маленький император играл внутри беседки с прелестной белой кошкой, которая охотно ловила кончик павлиньего пера, находящегося в руке мальчика.

– Матушка, посмотрите, какую чудесную кошечку подарил мне Его Святейшество Далай-Лама, - оживленно произнес Юнли, когда она села рядом с ним. – Его посланец сказал мне, что это мой живой оберег, и пока она рядом, со мной ничего плохого не случится.