Рисковать не стал, и, поэтому, вместо того, чтобы предстать перед сестрёнкой во всей красе, где-нибудь на тропинке, я, дождавшись, когда от ближайших домов мы отойдем достаточно далеко, выскользнул из кустов со спины, правой ладонью зажал рот, а левой придержал кувшин.

— Тс-с-с-с… — прошипел ей в ухо.

Шлёп — свёрток упал на тропинку.

— Тихо, сестрёнка. Это я, Хеху, ничего не бойся.

Она часто-часто, но мелко закивала головой.

— Кричать не надо, я же твой брат, и люблю тебя больше жизни!

Как же мы легко даем подобные обещания, когда обстоятельства вынуждают!

— Давай уйдем с прохода… Только свёрток подбери, это же наверняка обед для мужчин?

Пятясь задом и увлекая за собой сестру, я углубился в джунгли. Ну, вроде с тропинки не видно.

— Если я уберу руку, ты же не закричишь?

Снова частые кивки. Освободил ей рот, но несколько секунд руку далеко не убирал. На всякий случай. Потом развернул её лицом к себе.

— Это… точно ты?

На лице Хаэаты неверие, перемежающееся со страхом, широко распахнутые глазёнки ощупывают моё лицо.

— Ну а кто ещё? — усмехнулся я.

— А может ты… лесной дух, что взял лицо моего брата и теперь пришёл за мной!

— Слушай, ну не говори ерунды! Как тебе доказать, что это я?… Вот! Помнишь, три года назад, ты полезла за сушёными бананами и разбила мамин любимый кувшин. Такой, небольшой? А я видел. И не сказал никому!

— Ага! Это потому, что я потом тебя весь сезон дождей этими бананами подкармливала! — чуть нахмурившись выдала Хаэата и тут же расцвела. — Это всё-таки ты, Хеху! — Она коснулась моего лица, провела кончиками пальцев по щеке, волосам… А потом смеясь прихватила за нос! — Ну-ка посмотрим, твоё ли это лицо!

Ироническая насмешка перешла в истерические всхлипы.

— Это ты-ы-ы-ы… Бра-а-атик… А мы тебя уже похоронили-и-и… Мы думали, тебя духи леса сожрали-и-и…

— Ну, всё-всё-всё, тихо, — пришлось взять кувшин, поставить на землю и обнять её, поглаживая при этом по голове. — Это я, живой и, в целом, здоровый. Пришёл поглядеть, как тут моя любимая сестрёнка без меня поживает.

Всхлипы становились всё реже, реже. Наконец она затихла, уткнувшись лицом мне в плечо. И вдруг отпрянула.

— Поверь! Это не я тебя выдала! — на лице сестры вновь отразился испуг.

Но я лишь внимательно вглядывался в её глаза и молчал.

— Прости за то, что не предупредила, но я… я ничего не могла сделать! Этот Ману…

Похоже, не врет. Я поднял руку и вновь провел по её волосам.

— Да я верю тебе, сестрёнка. Конечно, верю, — вздохнул. — Ты не могла… Но ты ведь с кем-то поделилась радостью? — я пристально взглянул ей в лицо.

— Только отцу, — она отрицательно замотала головой, — и маме… Но из них никто не мог…

— А кто-то мог слышать? Ты же не на ушко?

— Рядом во дворе Фива была, с дочерями…

— Чёрт… — я поморщился, — кукушка ночная.

От Хеху я уже знал, что братья его терпеть не могут, а жена старшего вполне могла подслушать… Дальше, логическая цепочка выстраивалась короткой и незамысловатой.

— Ты о чём? — выгнула бровки дугой Хаэата.

— Да… Не бери в голову. Ты мне лучше вот что скажи, кто может рассказать мне об этих Ситу и Ману? Есть с кем поболтать? Или может кто-нибудь знает сведущего человека?

— Не знаю… — начала качать головой сестра и вдруг, словно вспомнив чего-то, прикрыла ладошкой рот и вновь отпрянула, вытаращив глаза.

— Что?! — удивлённо воззрился я на сестру. — Что не так? — закрутил башкой озираясь.

— Бра-а-атик… — по слогам выдавила ошарашенная Хаэата, — братик, тебе же бежать надо! Бежать!

— Куда?

— Бежать!

Хм… Сам совсем недавно над этим думал, а ты-то, чего на меня так свои зенки вытаращила?

— Зачем?

— Ты же не знаешь… Ситу… Он… Он пообещал целую большую жемчужину…

— За что? Да что я из тебя слова вытягиваю! Говори яснее.

— Он… он… За…

Блин, да она же сейчас разревется!

— Ну? — чуть не прикрикнул.

— За твою голову-у-у-у… — все-таки слезы хлынули ручьем из глаз сестрёнки.

Сестру я вскоре отпустил к отцу и братьям. А то спохватятся — должна была прийти, и нету. Но от неё я узнал, что есть смысл поговорить с Кири. Слова Хеху о том, что Кири могла кого-то знать подтвердились. Ну, ок, принимается.

Кири время от времени ходила в деревню. Вроде как её бабушке, все ещё коптящей это небо требовалась мазь, которую умел делать лишь шаман. По счастливой случайности, именно сегодня тайная любовь Хеху ещё с утра туда и утопала. И до сих пор ещё не вернулась. Так что был шанс.