— Рад вас видеть, — широко улыбнулся Луиджи, — вот, познакомьтесь, это синьор Раббьёсо, мой товарищ…

Мы церемонно раскланялись с тощим усатым подельником Луиджи, и сели к столу.

Я, нажав на тангету ручного коммуникатора и постучав пару раз пальцем по микрофону, дал экипажу второго бронехода сигнал на выдвижение, после чего вопросительно уставился в физиономию Луиджи:

— У нас не так много времени, — сказал я, одновременно наполняя свой бокал, — так что давайте, наверное, сразу к делу перейдём, вы не возражаете?

Мы с Семёном договорились, что он там ничего в рот не тянет. Я предположил, что эти хитромудрые потомки древнеримских патрициев могут в вино какой-нибудь гадости насыпать, предварительно приняв антидот.

Мне то это было не страшно, так как мои наниты могли вполне эффективно нейтрализовать любую отраву, а вот Прокопьичу следовало поостеречься.

И я лишний раз похвалил себя за предусмотрительность. Нет, это была не отрава, в прямом смысле этого слова. В вино был добавлен забавный препарат, притупляющий внимание и критическое мышление. То есть, тот, кто получил дозу этой гадости, перестаёт многое замечать, а если и замечает, то не придаёт замеченному никакого значения.

— Мы тут посовещались, — следивший за каждым моим глотком капо Луиджи по-крокодильски улыбнулся, думая, что из меня сейчас уже можно верёвки вить, — и решили, что вам хватит и пятисот тысяч…Давайте уже произведём обмен. Мы вам пятьсот тысяч рублей, наличными, как договаривались, а вы нам — наш кристалл, — и так победно посмотрел, типа, и что вы на это сможете сказать?

Пронька, который всё это время наблюдал за бандитами сидящими в засаде отсигналил, что они покидают свою ухоронку.

А спустя минуту он транслировал мне видео их бестолковых попыток найти дорогу к чёрному ходу, который был наглухо перекрыт металлической тушей нашего броневика, недвусмысленно направившего на них раструбы излучателей.

Я безмятежно улыбнулся и посмотрел на лоснящуюся физиономию бандита, а потом нехотя поднялся и печально обратился к Семёну:

— Пойдём, нас тут не уважают и считают за лохов…

— Да, — таким же печальным голосом ответил Прокопьич, — зря время потратили…

Мы с ним, демонстративно медленно подошли к двери и я взялся за дверную ручку.

Луиджи и его сопровождающий не отрываясь следили за нашими действиями, ожидая увидеть за дверью зверские морды своих подручных.

И как же вытянулись их физиономии, когда они убедились в том, что за дверью нет никого и путь нам никто не преграждает. Я краем уха слышал, как второй бандит, Раббьёсо, вполголоса, но очень эмоционально, обменялся несколькими фразами на итальянском со своим коммуникатором. И я услышал покашливание капо Луиджи:

— Кхм, прошу прощения за неудачную шутку, — едва сдерживая раздражение сказал он, — будьте добры, вернитесь, и завершим наше дельце…

— Значит, ещё миллион у вас найдётся? — издевательски поинтересовался я и лучезарно улыбнулся.

Бандиты обменялись злобными взглядами. Судя по всему, после нашего ухода эти два этнических итальянца с истинно итальянским темпераментом и экспрессией будут решать исконно русский вопрос, «кто виноват?».

Ну, это их проблемы…

— Покажите деньги, я хочу на них посмотреть, — стальным голосом высказался Семён. Надо и мне так научиться, мафиозо аж зябко передёрнулись от этой реплики.

И, с явной неохотой, сразу выложили на стол перетянутую бумажными лентами банковскую пачку пятитысячных купюр. Потом подняли на нас глаза, полные безумной надежды на то, что мы, всё-таки, удовлетворимся этим.

Но, натолкнувшись на взгляд Семёна Прокопьича, резко поскучнели и извлекли из-под стола небольшой плоский металлический кейс.

Когда замки его призывно щёлкнули, я увидел, как в его недрах робко прячутся ещё две пачки пятитысячных.

Семён недоверчиво посмотрел на эти, в общем-то, весьма и весьма не маленькие деньги и выложил на стол небольшую коробочку портативного счётчика купюр с интегрированным индикатором подлинности.

Несколько минут мы слушали деловитое стрекотание аппарата, после чего Семён, аккуратно перетянув резинкой последнюю пачку, кивнул мне, мол всё в порядке.

Я извлёк из поясной сумки кристалл и положил его на столешницу. Луиджи, как атакующий коршун, сразу скогтил этот камушек и тут же соединил его с портативным компом, как по волшебству появившемся на столе.

Поклацав кнопочками клавиатуры пару минут, он манерно вытер батистовым платочком пот со лба и скривился в кислой улыбке: