– Ваши владетели вольнолюбивы. И необучены. Мы не можем рисковать их же жизнями, - объяснил Олуэн, когда порядком взбешенный такими принципами организации Алви высказал ему все, что думал.
– Это опасно. Должно быть сильное командование. Общее. Учитывающее все особенности. Ваши вассалы - партизаны, а не солдаты.

Алви согласился. Тамерец был прав. Владетели с трудом подчинялись тамерским офицерам, а друг между другом ссорились при каждом удобном случае. Ни один не соглашался подчиняться другому. С князем Долавом им пришлось примириться, как с меньшим злом: лучше слушаться тамерского старика, чем позволить, что тебе будет приказывать сосед.

Раньше граф Къела считал, что армия Тамера неспособна соблюдать дисциплину. Он опасался, что солдаты-рабы будут грабить, мародерствовать и вести себя не лучше, а то и похуже королевской армии. Оказалось, что он был не прав. Унтер-офицеры, больше похожие на надсмотрщиков, и действующие теми же методами, умели держать свое стадо в подчинении. Клятому отродью маршала Мерреса это не удавалось, а тамерцам удалось. В этом парадоксе было что-то горько-смешное.

Должно быть, Рикарду Мерресу стоило поучиться у нижних чинов тамерской армии.

Хваленая королевская армия Собраны драпала так, что пятки сверкали. Всего три небольших сражения, где собранцев попросту задавили массой - и остатки армии принялись срочно отходить за границу с графством Саур. Одновременно поднялась и Лита. Туда уже давно послали гонцов.

Солдат короля вытесняли в Саур, чтобы окружить с четырех сторон. Армия Тамера разделилась на три крыла. Одно двинулось на самый север графства Саур, другое - к реке Эллау. Третье должно было ударить по основному скоплению войск короля.

– Мы предпочтем дать бой в центре Саура, на равнине, - его высокопревосходительство ткнул пальцем в карту. Как раз на этой равнине стоял замок Саура, выбранный Мерресами в качестве резиденции.
– Если же противник сумеет прорваться, то мы отбросим их назад, в Литу, и скинем в море. Между этими двумя реками образуется коридор, по которому армия Собраны будет вынуждена отступать.

Алви довольно паршиво разбирался и в тактике, и в стратегии. Хорош ли план или плох, реален или слишком самонадеян - он оценить не мог. До осени его не интересовало военное дело, а теперь уж наверстывать было поздно. Сколько ни слушай штабную болтовню, смысла ее не поймешь.

– Это смелый план, - объяснил ему Олуэн.
– Хороший план. Учитывает многое. Характер маршала и генерала Мерресов в том числе.

– А если из Эллоны подойдет еще одна армия?

– Какая, Алви, друг мой? Одновременно с нашим выступлением начались еще два. В Междуречье и Четверном море. Их цель - не дать отвести резервные войска на север.

Алви опешил, потом начал понимать, что тамерцы не собирались нападать на север, чтобы угораздить там в ловушку. Они позаботились о том, чтобы у короля Собраны было много других военных забот. Вести войну на два фронта - удовольствие дорогое и сложное.

Король Собраны сделал очень, очень большую глупость, поссорившись со своими верными - вплоть до его предательства верными, - вассалами.

– Сегодня у нас последнее занятие, - входя в класс, объявил герцог.
– Оно будет довольно коротким, но напряженным, а после вы можете отдыхать до вечера. С завтрашнего дня и до отъезда я буду заниматься с каждым по отдельности; вы уже знаете, чем именно. Также для вас будут собирать и шить все необходимое. Приготовьтесь к примеркам и тому подобным испытаниям. Сегодня же мы будем говорить о том, чего не касались ранее. О религии. Точнее, о религиях. Кто может рассказать о прочих верованиях, которые встречаются в нашем мире?

– Я, - сказал Альдинг.
– О веровании Хокны, с вашего позволения.

– Я хотел бы, чтобы вы начали с ноэллианской ереси, - покачал головой Гоэллон.

– Хорошо, - пожал плечами Литто.
– Раскол произошел на Пятом Вселенском Соборе. Часть служителей Церкви, в большинстве своем родом из Оганды, тогда еще бывшей сборищем разрозненных княжеств, согласилась с высказанными епископом Ноэлем тезисами об устройстве мира, в частности, о мирах Воздаяния и Вознаграждения и посмертии, ожидающем человека. Другая часть сочла их еретическими. Единая Церковь раскололась на Истинную Церковь Сотворивших и ноэллианских еретиков.

– Барон Литто, следите за формулировками, - герцог улыбнулся.
– Не все, прочитанное в книге, нужно повторять наизусть. Неуклюжие обороты стоит исправлять, а не тащить в свою речь.

– Простите, герцог. Единая Церковь раскололась на Истинную Церковь Сотворивших и Истинную Церковь Сотворивших. Так лучше? Обе церкви именуют себя именно так.

Гоэллон расхохотался, следом за ним - Саннио и остальные.

– Браво, Литто. Продолжайте.

– Так вот, последователи епископа Ноэля считают, что в посмертии всякая душа отправляется на суд Сотворивших, и здесь они полностью совпадают с учением нашей Церкви, однако же, дальше начинаются расхождения. Епископ Ноэль, которого ноэллианцы считают пророком, полагал, что после суда души покидают наш мир и отправляются в иные миры, число которых бесконечно. Миры Воздаяния и Вознаграждения он счел не мирами посмертия, но другими мирами, которые в совокупности образуют Триаду. В явившемся ему откровении он узрел, что в тех мирах обитают люди, схожие с нами, но живущие по иным обычаям. Церкви Собраны и Тамера считают, что это откровение было навеяно Противостоящим.