– Неплоха, а?
– подмигнул Эниалу маршал.
– Самое то, чтоб согреться...

Девчонка подняла на принца глаза. Что-то неправильное было в ее взгляде, слишком тревожное, наверное. Губы у черноволосой дрожали, но ее шепота Эниал не разобрал, от вина голова кружилась, и думал он о том, что нужно встать, не споткнувшись. Маршал высмеет его, если он не справится с рабыней.

– Да, спасибо, подарочек сладкий, - стараясь говорить с той легкой развязностью, что и Меррес, усмехнулся принц. Кажется, получилось. Он поднялся, опираясь на стол, и дернул девку за волосы: - Вставай!

Ролан был уверен, что будет спать, как убитый - впервые за седмицу под крышей, в тепле. Так и вышло, но все же спал он дурно. Всю ночь его мучили кошмары, но принц не мог проснуться, словно завяз по уши в болоте. Разбудили его топот копыт и лязганье оружия во дворе. То ли прибыл гонец, то ли отправляли гонца - спросонок он не разобрал. Проснувшись, принц обнаружил, что из-за ставень пробиваются багровые рассветные лучи. Он рывком сел, закашлявшись и хватаясь за грудь.

Кровь... пятна света на полу и стенах казались кровью. Кровь была и во сне, слишком много крови, алой, одуряюще пахнувшей. Больше ничего от сна не осталось, только вязкое, топкое ощущение непрекращающегося ужаса, окрашенного во все оттенки красного... и голоса. Крики, стоны, брань.

Подобная пакость не снилась ему и после боев.

Сон испарился из памяти, а ощущение тревоги осталось и только усилилось. Ролан вскочил, схватился за кафтан мундира, запутался в рукавах и отбросил его, схватившись за кинжал. Потом замер, пытаясь понять, что и зачем делает. Куда ему хочется бежать, зачем руки сами тянутся к оружию? В доме было тихо, шум под окном уже улегся. Не пахло ни дымом, ни кровью.

Рассветная тишина, мирно спящий дом, шаги постовых во дворе.

– Померещилось, - шепотом сказал сам себе Ролан.
– Сон...

Тихий, едва на грани различимого, стон. Юноша резко повернул голову, определяя направление. Соседняя комната, комната брата. Больше он не раздумывал.

Дверь была полуоткрыта, а комната пуста. Запах крови, ровно тот же, что и во сне, ударил в нос.

– Стража!
– не раздумывая, как учил его Фабье, крикнул Ролан. Лучше поднять ложную тревогу, чем промедлить и упустить врага.

Вновь тихий стон. Ролан оглянулся, только сейчас понимая, что в комнате могла быть засада. Он влетел в комнату, не глядя по сторонам. Слишком опрометчивый поступок, глупость... но никого здесь не было. В подсвечнике догорали три свечи. Где Эниал? Что здесь произошло?

Мгновение спустя принц понял, что комната не пуста. Тихое прерывистое дыхание, со всхлипами на вздохе, ощущение чужого присутствия, запах... и вдруг он осознал, что ком тряпок на постели - на самом деле человеческое тело, и именно оно издает жалобные, едва слышные стоны.

Это оказалась девушка, по пояс прикрытая одеялом. Из уголка рта стекала струйка крови. Лицо было наполовину скрыто волосами, но разбитые губы и свежие кровоподтеки на подбородке Ролан увидел сразу. Он сорвал одеяло, не понимая еще, что видит перед собой, что делает эта не то едва живая, не то и вовсе умирающая девушка в постели брата, где сам Эниал, что происходит.

Показалось даже - просто продолжается сон, все тот же липкий тошнотворный кошмар.

Обрывки одежды, хрупкое тоненькое тело - словно ветка, изломанная жестокой рукой...

– Стража!
– еще раз крикнул, ударяя тяжелым навершием кинжала о спинку кровати, потом отбросил его и попытался приподнять девушку.
– Ты кто?
– задал он нелепый вопрос.

Тяжелые веки с длинными угольно-черными ресницами дрогнули, приподнялись. Глаза распахнулись - темные, света было недостаточно, чтобы угадать цвет. Нет, не глаза темные, просто зрачки расширились, скрывая цветной ободок. Ролан словно заглянул в два глубоких колодца, со дна которых веяло ледяным седым ужасом.

"Где же стража?..
– тоскливо подумал он.
– Неужели все заснули?! И солдаты на постах?"

Потом лицо девушки засветилось изнутри, становясь похожим на маску из тонкой ткани, за которую поставили свечу. Из глазниц полыхнули два ярких изумрудно-зеленых луча. Ролан в ужасе опустил руки, попятился. Девушка села. Не так, как живой человек - словно марионетка, которую вздернули на ниточках.

– Ты...
– голос тоже едва ли мог принадлежать юной девушке. Гулкий, звучный... наверное, его слышали все, кто был в доме.
– Ты. Преступивший закон. Насильник. Я проклинаю тебя...

Принц пытался выговорить хоть слово, но губы не слушались его. Он слушал слова проклятия, и в горле теснился тугой ком, мешавший издать хотя бы звук. Ролан еще почти ничего не понимал, только слушал, как, слово за словом, произносится проклятье.

Насильник?

Он?

– ...и всех причастных. И да будет так!

Свет померк, тело обмякло, рухнув на постель, и только тогда Ролан смог закричать:

– Я не виновен!.. Это не я! Не я!

Было безнадежно поздно что-то говорить, объяснять, кричать. Его никто не слышал. Свечи погасли, задутые невидимым ветром. Остались лишь багровые лучи из-за ставен, запах крови, темнота и безнадежное отчаяние.