– Мне тяжело это вам говорить... но вы должны знать. Своей ребяческой выходкой вы убили надежду нашей страны.

– Князь!..

– Олуэн де Немир был внуком и наследником государя императора.

7. Собра - Саур

– Вы должны уехать из столицы в Эллону, - Бернар был невыносимо зануден и настойчив.
– Немедленно.

Вопреки ожиданиям Саннио, капитан охраны не стал бить его палкой и прочим образом наказывать за дерзость, самовольный побег к герцогу Алларэ и пятидневное отсутствие дома во время смуты. Он вообще ничего не стал говорить на эту тему, только приветствовал беглого наследника рукопожатием, а потом бдительно следил за тем, чтобы на этаже стояла тишина. Лекаря он тоже звать не стал, вместо этого сам принялся отпаивать вином и травами Саннио, который даже спать не мог: стоило закрыть глаза, как мерещилась всякая пакость. Трупы, в основном. Повешенные и зарубленные, сгоревшие и раздавленные...

Наследник валялся пластом, равнодушно принимая заботу Бернара. Он с удовольствием выгнал бы его вон, но сил на споры не было. Когда Саннио наконец-то отлежался и спустился в столовую к завтраку, он спросил Кадоля о новостях. За прошлую седмицу он неожиданно почувствовал себя частью столичной жизни. Он больше не был гостем в чужом городе, работником в чужом доме. Выученное за пять дней наизусть Левобережье было частью его города.

Услышанное звучало... не вполне правдоподобно.

Арест герцогини Алларэ Саннио не слишком опечалил. Может быть, неприятная дама и была вовсе невинной, но юноша злорадно подумал, что пребывание в Шенноре ей не повредит. Принца Элграса отправили в ссылку в Брулен. Хорошо это или плохо, юноша не знал. Короля Лаэрта в молодости тоже отправили прочь из столицы, только в Кертору, а не на запад, но ничего слишком уж необычного в этом не было. Случалось, и не раз. Иногда и принцам полезно погостить где-нибудь на окраинах. Было бы забавно, если бы принц Элграс встретился с Керо Къела, которая тоже уехала в Брулен...

Все прочее его ошеломило. Смерть дочери первого министра. Саннио ее никогда не видел, а потому по-настоящему соболезновать не мог, но все равно это было грустно. Смерть самого графа Агайрона. В обоих случаях слухи говорили об отравлении, но Бернар сказал, что Анна Агайрон действительно умерла от яда, а вот ее отец покончил с собой, выпив слишком большую дозу опасного лекарства. Наследник вспомнил первого министра, с которым несколько раз встречался. Говорили, что граф Агайрон - очень набожный человек, но самоубийство - страшный грех... Саннио не сразу поверил, но всезнающий капитан охраны сказал, что так оно и есть.

И худшая новость из всех - арест герцога Алларэ. Соучастие в отравлении девицы Агайрон? Саннио с трудом представлял Реми в роли отравителя. Скорее уж, алларец убил бы жертву своими руками, а не при помощи сестры. Организация хлебного бунта?!

– Это шутка? Кадоль, ну вы же шутите!

– Исшутился весь, - сквозь зубы ответил капитан охраны.
– Молодой господин, у меня нет привычки шутить подобным образом. Вы должны уехать из столицы.

– Зачем?

– Затем, что я не понимаю, что здесь происходит. Никто не понимает. Вы весьма активно помогали герцогу Алларэ. Об этом известно всей столице. Уезжайте, пока вас не назвали соучастником.

– Меня?!

– Ну, если герцога Алларэ назвали организатором, то почему бы вас не назвать соучастником?
– пожал плечами Кадоль.
– Вы же постоянно были при нем.

– Да ну, ерунда какая... Нет, Бернар, это полная чушь! Я же видел, что делал Реми... что делал герцог Алларэ! Какая организация, он же делал все, все...

– Такова нынче королевская признательность. И чтобы не получить свою долю, вы должны уехать.

– Я не могу. Дядя велел мне оставаться здесь.

– Он не предполагал, что здесь станут происходить подобные события. Молодой господин, я настаиваю.

– Я остаюсь, - махнул рукой Саннио.
– Я еще не получил всех писем.

Пока что сообщение пришло только от Альдинга Литто. Молодой барон успешно добрался до своей Керторы, о чем и написал. Письмо доставил один из гвардейцев герцога. Судя по всему, он не слишком торопился, если на путь верхом в одиночку у него ушли те же три седмицы, что и у кареты с багажом. За это Бернар уже посулил парню многообразные неприятности, но главное было сделано: на границе с Мерой кортеж встретили керторцы, посланные бароном. Теперь Альдингу предстояло наслаждаться южным гостеприимством, о котором ходили веселые и страшные слухи. Если верить рассказам, керторцы весь день поют, всю ночь пляшут и в процессе пьют столько вина, что впору в нем утопиться. Как бы то ни было, северному тихоне повезло: он попал в крепкую и дружную семью. Герцог Гоэллон очень одобрительно отзывался о бароне Керторе, его родственниках и южном укладе жизни. Наверняка потому он и отправил туда именно Альдинга. Барону Литто нужны были друзья, веселые девушки, танцы и теплая обстановка.

От Бориана Саура известий пока не было. Если предположить, что гвардеец оказался столь же ленив и воспринял поручение, как возможность насладиться дорогой, то это было нормально. Кадоль же так не считал.

– Все четверо не из тех, что этот негодник Ланно. Если до конца седмицы никто не вернется с письмом, значит, что-то случилось.

– Ну вот, а вы говорите, чтоб я уезжал.

– Я и сам могу отправить гвардейцев в Скору.

– Герцог поручил это мне, - отрезал Саннио, и Бернар не стал спорить.