Когда на сосновую стружку брызнет алая кровь, мешаясь с капельками смолы, это не будет красиво... по крайней мере, на вкус Флэля. Керторец глянул на Далорна, но светловолосый стоял молча, спокойно и не шевелясь. Рука лежала на эфесе шпаги: одно движение - и клинок взлетит в воздух, но предсказать, куда он двинется - к руке герцога или к плечу трактирщика, - было невозможно.

Простолюдины Собраны никогда не страдали от нехватки самоуважения, знали назубок права, дарованные им королями, и при необходимости могли схватиться хоть за дубину, хоть за топор, чтобы защитить себя от посягательств. Раньше Флэлю это казалось милым, к тому же приятно контрастировало с рассказами о Тамере и тамошних порядках, но сейчас керторец хотел, чтобы все было несколько не так. Почему бы мордатому трактирщику не опустить топор и не начать делать свое дело?

Шутка перестала быть смешной ровно в тот момент, когда Алларэ взялся за шпагу. Флэлю мучительно хотелось оказаться где-нибудь подальше от таверны: он не любил ни злых шуток, ни напрасного насилия.

– Герцог, оставьте его в покое, - спокойно сказал Эмиль.
– Я не хочу завтракать в тюрьме, там кормят редкостной дрянью.

– Я хочу завтракать здесь, - ответил Реми.

– Папаша, да не упрямьтесь вы, - проблеял сынок, который при слове "герцог" моментально утратил половину пыла, теребя ворот серой сатиновой рубахи.
– Сейчас живо на стол соберем.

– И вправду, Огуст, ну что ж ты на гостя-то с топором...
– подпела толстуха.

Трактирщик скорбно вздохнул, покосился на семейство, которое не собиралось отстаивать принципы вместе с ним, сплюнул себе под ноги. Острие, плясавшее в пальце у кадыка, его, кажется, вовсе не пугало.

– Ворону тебе под хвост, герцог...
– сказал хозяин, и Флэль замер, ожидая, что Реми сейчас убьет хама на месте, но Алларэ удовлетворенно улыбнулся и кивнул, словно чего-то подобного и ждал.
– Садитесь, обслужу. Хозяйка, тащи...

Кертор вдруг понял, что начисто протрезвел.

Через час от столь несвоевременного приступа трезвости не осталось и следа. В таверне мэтра Дебо нашелся изрядный запас керторского вина, и Флэль принялся рассказывать о каждом сорте винограда и марке, которую делали в его родном баронстве.

– Вот это - "Рубин Юга" - делают Батторы, и это вино мы у себя считаем лучшим, но в столице почему-то говорят, что оно слишком сладкое и у него слишком явный фруктовый аромат. Предпочитают другие - например, тот же "Гранат Юга". А мы считаем гранат младшим братом рубина, - рассказывал Флэль.

– Разумно, - кивнул Реми.
– Но мне тоже больше нравится гранат. Рубины я не люблю, пусть их носят Мерресы, и пьют тоже. Кстати, "Рубин" - любимая марка Рикарда.

– Я знаю, - посмеялся керторец.
– Они закупают столько, что Батторы не обеднеют, пока генерал жив.

– Я бы предпочел, чтобы это почтенное семейство обеднело, - проронил Эмиль, и на Флэля повеяло зимним холодом.

– Воистину, - кивнул Алларэ.
– А рубины больше подходят Саура. Рубин в золоте смотрится благороднее...

Флэль смутился. Герцогу Алларэ, может быть, и было дозволительно шутить подобным образом, но одному из двоюродных братьев наследника Керторов хотелось провалиться сквозь землю. Какая блоха укусила Эмиля, зачем он вообще об этом заговорил? Реми смерил керторца внимательным и обманчиво трезвым взглядом, усмехнулся и сменил тему.

– Значит, вы ставите "Рубин" выше "Граната". А вы, Эмиль? Рассудите наш спор.

– Я предпочту воздержаться, - пожал плечами алларец.
– Я не в восторге ни от того, ни от другого. Спросите хозяина.

– Отличная мысль, Далорн. Эй, мэтр! Пожалуйте сюда!

Дебо хоть и согласился обслужить гостей-буянов, но любезности на роже не прибавилось ни на ломаный серн. Он вразвалку подошел к столу у окна, за которым устроилось трио, мрачно посмотрел на герцога и пробурчал:

– Чего еще изволите? Еще вина?

– Скажите-ка, мэтр Дебо, какое из двух вин вы считаете лучшим - "Рубин" или "Гранат"?

Трактирщик похлопал глазами, словно разбуженная сова. Должно быть, не смог уложить у себя в голове, что герцог обращается к нему, как к одному из своих приятелей. Флэль тоже удивился - и светскому тону, и любезности Алларэ.

– Мы, ваша милость, керторские вина не пьем. Дороговато для нас, - ответил он наконец. На смену рыку оскорбленного медведя пришла вежливость, но без тени подобострастия.

– Вот как?
– тряхнул головой Реми.
– Прошу к нашему столу. Дюжину бутылок, по шесть каждой марки.

– Я? За стол? Ваша милость...
– трактирщик опешил.

– Мэтр Дебо, вы не побоялись грозить мне топором, а теперь боитесь выпить с нами вина?
– герцог улыбнулся, прищурил зеленые кошачьи глаза.