Так суть дела ясна, будем действовать. Выйдя из кареты, мы направились к источнику зла этого места. Рик ни слова не говоря, пинком выломал дверь и с невозмутимым видом, перекидывая молоток в руках, задал полоумной бабке один вопрос, чеканя слова. — Где ее вещи? — и кивнул в сторону Лидины.

Сама же Лидина сидела ни жива, ни мертва, плакать она тут же перестала и просто открывала, и закрывала рот, не веря в свое чудесное спасение. Парень, видя перевес сил, нырнул в дом и потащил на улицу тюки с вещами, которые, вероятно, кухарка собрать то успела, а забрать уже нет. Мы с Блайт и Брин окружили кухарку, как бы отсоединив ее от внешнего мира.

— Лидина, ты все успела собрать? Забирай сразу все до последней нитки, сюда ты никогда не вернешься.

— Миледи, там моя брошь, оставшаяся от матери, ее эта на себя нацепила и не отдает.

Брин двинулась в сторону бабки и сунув ей кулак под нос, взглядом указала на брошку в виде божьей коровки, сияющую на серой рубахе.

— Это моя, она все врет, откуда у этой голытьбы драгоценности, — завизжала старуха, но увидев приближающегося Рика с его молотком, заткнулась, но и брошку не отдала. Вот ведь настырная, не хочет расставаться с чужим имуществом и только я собралась сама надавать этой ведьме люлей, как Брин молча вырвала брошь с куском ткани. От такого поступка даже я оторопела, похоже из скромняшки Брин мы выращиваем настоящую воительницу.

Рик засунул орущую бабку в дом и приткнул рядом стоящими граблями, ну и правильно, пусть посидит, подумает. Странно, что муженька-козла не было видно, наверное, отдыхает, пока его матушка отстаивает чужое добро.

Загрузив вещи кухарки в карету и с трудом уместившись туда сами, Рик сел к кучеру, иначе мы бы просто не вошли, мы повезли Лидину в ее светлое будущее.

14. Званый ужин

После устройства кухарки на новом месте жительства, которым мы занимались до позднего вечера, я наконец-то ушла к себе. Вымотал меня этот день до последней капли, мы долго отпаивали Лидину успокоительным, благо, что ее сын Оливер, оказался вполне адекватным человеком. Глядя на него, в моей голове билась мысль, что гены папаши-козла явно здесь не засветились или по крайней мере, пока явно не видны. Он носился вокруг матери, как курица-наседка, видно, что он сильно обеспокоен состоянием родительницы и по моему мнению, несмотря на молодость, производит впечатление человека эмпатичного и неравнодушного. Все эти качества, я надеялась, он потом применит при обучении Лайта.

Когда я добралась до своей спальни, свечение шестой зарубки было мне наградой. Подожди еще немного, Мишка, и я к тебе обязательно приближусь.

Следующее утро началось с постоянных заглядываний моей помощницы в комнату, отчего я совершенно не выспалась.

— Блайт, тебе что с утра не спится? Что подняло тебя ни свет, ни заря? Сама не спишь и другим не даешь, — я зашвырнула подушкой в дверь и чуть не сшибла девушку с ног, так как услышав мой голос, она решила, что теперь можно проникнуть в спальню полностью.

— Миледи, — перехватила она мягкий снаряд и продолжила. — Ведь ужин у Вистерсов сегодня, а вы все спите и спите.

— Дорогая, здесь ключевое слово — ужин! А сейчас время завтрака, на который мне совершенно наплевать, я хочу спать до обеда, у меня вчера был стресс, и я должна восстановиться, — сопротивлялась я как могла.

— Миледи, но вы же с герцогиней родственницы, разве вы забыли, что раньше всегда к ней загодя приезжали, до ужина был семейный обед, а уж потом все остальные гости прибывали. Так что званый ужин, для вас был, можно сказать весь день, начиная с полудня.

— Ох, грехи мои тяжкие! Какое-то наказание, а не прием! — пришлось опять копаться в библиотеке своей памяти и выуживать информацию о прошедших званых вечерах, которые как оказалось, забирали практически весь мой день. А сколько бы я успела сделать за этот день, времени было жалко до невозможности, но деваться было некуда, надо вставать и жить эту жизнь.

— Ну ладно, надо так надо, — с горестным вздохом произнесла я и начала выбираться из такой удобной кровати. Особенно удобной она стала, когда я цапнула себе один из наших пружинных матрасов и теперь спала, почти как у себя дома, в прошлой жизни.

Я, не торопясь собралась, позавтракала, наказала падчерицам прибыть на ужин не опаздывая, а сама поехала к Вистерсам, чувствуя себя выжатым лимоном. Если кто-то и любит эту светскую жизнь, то точно не я.

Встретила меня сама герцогиня Вистерс, и как я не копалась в памяти, так и не выудила, как ее зовут. Как бы не оконфузиться ненароком, придется выезжать на ласковых прилагательных, другого выхода не было.

— Дорогая моя, как я рада тебя снова видеть! — лицемерно поприветствовала я хозяйку дома. Обменявшись любезностями, мы прошествовали в гостиную, где уже сидели другие родственники, а по существу, чужие мне люди. Кого-то память старой Беллинды мне подсказывала, а кто-то являлся белым пятном, ну ничего, кому тут дело до старухи Пентон, подумала я и совершенно спокойно присела на один из диванов. Как оказалось, я ошибалась насчет своей неинтересности, для так называемых родственничков. Как только я собралась расслабиться и по-тихому ждать обеда под воркование скучных англиканцев, началось представление под названием «Докопайся до Беллинды».

— Беллинда, дорогая, а правда то, что про тебя говорят? — начала первой, этакая нежно-розовая зефирка с кудряшками лет шестидесяти, что сидела напротив меня. При этом на ее лице было такое ехидное выражение, под которым скрывалось огромное желание вывести меня на эмоции и не надо было быть гадалкой, чтобы это понять.

Про себя подумала, что не у всех возраст приходит вместе с мозгами, не иначе, как их отсутствием я могла бы объяснить образ этой дамы, ну никак не вязавшийся с ее годами. Вспомнив ее имя, я не стушевалась и ответила ей. — Шарлотта, драгоценная моя, ну если говорят, значит правда. Ведь, если я сейчас скажу, что розовый больше не в моде, значит это тоже будет правдой.