– А я сказал, что схожу. Не обещаю, что достану ключ, но попробовать – попробую.

– Ты правда уверен?

– Правда.

Антон стоял на лестничной площадке, не решаясь позвонить. В течении этих двух дней он не хотел признаваться себе в том, как настойчиво его тянуло ещё раз увидеть Сергея. Впервые в жизни он столкнулся с загадкой. С настоящей, необъяснимой, но слишком реальной, чтобы от неё отмахнуться. И если Макс вёл себя так, будто всю жизнь только и ждал такого вот экстрима чтобы из обычного раздолбая превратиться в жёсткого и дотошного лидера, то Антон был сбит с толку и полностью захвачен этой необъяснимостью. Просьба Макса оказалась удачным предлогом, без которого он вряд ли решился бы снова прийти сюда, но по мере того, как он приближался к дому Сергея, его решимость таяла, сменяясь тревогой. Теперь же, стоя перед дверью, он чувствовал нервную дрожь.

Антон глубоко вдохнул, медленно выдохнул и нажал на кнопку звонка, услышав, как по квартире разнеслась приглушённая дверью механическая трель. Юноша опустил руку, трель смолкла. Тишина. «Гробовая» – услужливо подбросила память подходящий эпитет. Антон позвонил ещё раз, за дверью снова ожил механический соловей и на этот раз к его переливам добавился едва слышный шорох, щёлкнул замок. Антон почувствовал отчётливое желание бежать отсюда, пока не поздно. Дверь распахнулась, на пороге стоял Сергей.

На его лице не было ни тени удивления, будто этот визит был чем-то само собой разумеющимся. Он молча отступил, пропуская Антона, и захлопнул за ним дверь. Так же молча прошёл в комнату и тяжело опустился в кресло, прямо на наваленную в беспорядке одежду. В вечернем свете, пробивающемся сквозь плотные шторы, было видно, как осунулось его лицо. Щёки ввалились, от крыльев носа к губам шли глубокие складки, придававшие и без того резким чертам болезненно-хищный вид, глаза покраснели и запали. Да и бледность его казалась неестественной, восковой. Лежащая на подлокотнике кисть с выступающими венами слегка подрагивала. Антон подумал, что, если бы увидел его сейчас впервые, то испугался бы, даже не зная, что он убийца. Очень странный убийца…

Молчание становилось тягостным. Антон, не дожидаясь приглашения, сел на свободный от наваленных повсюду шмоток стул и с трудом заставил себя заговорить, понимая, что на самом деле не знает, что сказать. Но молчать было ещё более неловко.

– Я хотел сказать вам… спросить…

– Я знаю, что ты хотел спросить. – Голос Сергея звучал глухо и устало. Он немного помолчал, глядя перед собой, потом поднял на Антона лишённый выражения взгляд. – Да. Это действительно так.

Антон с удивлением на него уставился.

– О чём это вы?

Сергей в ответ только слабо усмехнулся.

– Вы читаете мысли?

– Только те, которые так явно написаны у тебя на лице. Ты ведь пришёл, чтобы спросить, действительно ли вампиры существуют и действительно ли я – один из них? Я ответил – да, так и есть. Там где-то рядом с тобой были сигареты, дай мне одну, пожалуйста.

Антон огляделся и заметил на пыльной столешнице полупустую пачку. Взял из неё сигарету, подошёл к Сергею, достал собственную зажигалку и дал ему прикурить. Снова опустился на стул. Молчание стало почти осязаемым, Сергей курил, стряхивая пепел прямо на пол, Антон машинально следил за протянувшейся по полу узкой, постепенно убывающей полоской солнечного света, просачивающегося сквозь щель в шторах. Внезапно Сергей сам нарушил молчание.

– Кофе будешь?

Антон кивнул. Сергей встал и ушёл на кухню. За стеной звякнула посуда, загудела плита. Антон отсутствующим взглядом продолжал следить за становящимся всё короче лучом на полу. Солнце садилось.

Сергей вошёл в комнату, поставил на стол две дымящиеся чашки, подошёл к окну, раздвинул шторы и распахнул створки, впуская в комнату ароматный воздух белой ночи. Взял свою чашку, вернулся в кресло. Антон отметил, что его движения обрели лёгкость, но, в то же время, в них было что-то неестественное, механическое.

– Хочешь, чтобы я рассказал тебе?

Антон кивнул.

– Ладно. С чего начнём?

– Вы говорите – вампиры. Простите, но это – болезнь такая?

– Нет.

– Извините, я не так хотел сказать. Я имел в виду – особенность физиологии? Врождённая…

– Нет.

– Но… но что тогда?

– Дурная смерть.

У Антона вырвался нервный смешок.

– Как это? Вы снова смеётесь надо мной?

– В смерти нет ничего смешного, тем более – в своей собственной. – Сергей вздохнул. – Подойди к шкафу.

Антон непонимающе на него уставился и Сергей чуть устало повторил:

– Подойди к шкафу, открой дверцу. Я там оставил одно зеркало.

Юноша встал, боясь какого-нибудь подвоха и одновременно чувствуя, как подрагивают колени, подошёл к шкафу и распахнул дверцу, к обратной стороне которой был прикреплено большое зеркало, отразившее его напряжённое лицо. Сергей медленно поднялся следом и встал у него за спиной. Антон подавился непроизвольно вырвавшимся криком – рядом с ним в зеркале отразился труп. Череп с клоками тёмных волос, падающих на провалы глазниц, серая кожа местами разошлась, будто истлевшая бумага… Юноша почувствовал, как закружилась голова, в этот момент Сергей схватил его за плечи и резко развернул к себе, быстро захлопнув дверцу шкафа.