– А ведь мы можем и не успеть все это предотвратить, – с печалью в голосе проронила баронесса и, помолчав несколько мгновений, заговорила вновь: – Четыре человека против целого большого заговора, на мой взгляд, очень мало, особенно учитывая то обстоятельство, что мы практически не получаем никакого содействия от тех имперских служб, которые обязаны по роду своей деятельности этим напрямую заниматься, и это во многом угнетает.

– Фаина, как раз в этом и есть наше преимущество, так как мы действуем, сообразуясь исключительно со здравым смыслом, а не с приказами вышестоящих начальников, во многом не очень компетентных, и все из-за кастовости и замшелости системы управления империей. Фактически карьерные лифты в империи не действуют, или они контролируются старой родовой аристократией, а также истеблишментом и крупнейшими финансово-промышленными холдингами. Давайте уж говорить прямо, Фаина, империя в ее нынешнем виде изжила себя и зависла буквально над пропастью, куда ее активно толкают. Сможем ли мы этот процесс остановить, не знаю, да и стоит ли вообще это делать, как вы думаете?

– Конечно, стоит, как можно в этом даже сомневаться?! – неожиданно грозно нахмурив брови, воскликнула баронесса.

– Я не говорю, что империю спасать не надо, нет, ее как раз таки спасти следует, но не в нынешнем виде. Вы сами посмотрите, в империи действует широкомасштабный заговор, причем тянется он уже далеко не первый год, а может, и десятилетие, но за это время никто и не почесался и ничего не заподозрил. Даже исчезновение вашего супруга с перехваченным донесением толком не было расследовано. Все это говорит не о злом умысле, который присутствует конкретно в вашем случае, а вообще… Это равнодушие и пассивность, а это главный бич империи. Ну, допустим, мы сейчас из кожи вон вылезем и предотвратим некие события, а что дальше будет, вы, Фаина, задумывались? Вижу, что нет, а надо бы. Ну, пресечем мы, кого-то повесят, резидента гальзианской разведки схватят, но это будет лишь отсрочка, и не более того. Не будет решена главная проблема империи, заключающаяся в отсталости управляющей ею элиты. Она должна быть, что называется, прорежена, и в нее введена свежая кровь. Грубо говоря, необходим момент истины, когда будут сброшены маски, и тогда ясно станет, кто есть кто, и именно тогда приступать к жесткой и во многом бескомпромиссной зачистке элиты и к введению в нее новых лиц, отличившихся в подавлении заговора и доказавших свою безупречную верность, – жестким тоном ответил Алексей баронессе, устремившей на него хмурый взгляд.

– А вы, Лексий, как я вижу, прямо-таки суровый стратег, – вмешалась Ольга, чтобы предотвратить возможный конфликт.

– Может, и стратег, а может, и нет, но то, что происходит в империи, дальше продолжаться не должно, и это надо хорошо понимать, кое-какая встряска просто необходима… – нехотя буркнул Алексей, собираясь уже покинуть автомобиль, но в этот момент его напарник задал ему вопрос:

– Чем вы сейчас занимаетесь?

– Немного передохнем и поедем в дом, где располагается бильярдный клуб, куда захаживает полковник Левантин, чтобы найти способ запустить туда сонный газ, вынести его оттуда и увезти. Другие способы близко подойти к нему не представляются возможными. Сейчас мы выбираем, как это лучше сделать, через доходные квартиры второго этажа или через цокольный этаж, где находятся хозяйственные помещения, – ответил Алексей, вдруг осознав, что эти варианты далеко не лучшие из тех, какие могли бы быть в данных условиях.

– Зачем такие сложности, это ведь бурить надо, а это шум, да и пыльно больно, куда лучше достать амуницию трубочистов и, поднявшись на крышу здания, спуститься по дымоходу в клуб, там заложить баллоны и пустить сонный газ. Дымоходные трубы в таких больших домах, как правило, широкие, и если нашего клиента привязать к саням, то мы свободно поднимем его на крышу и с другой стороны здания опустим, а там его уложим в машину, и сразу на частный аэродром. Я там самолет небольшой прикупил и несколько модернизировал, но все как-то до него руки не доходили, так что до Эльмиора долетим быстро и с комфортом. Думаю, такой вариант будет наиболее для всех удобным, – удивленно почесав затылок, предложил Иван, не понимая, как такая простая мысль до него не пришла в голову Алексею, баронессе и Ольге, хотя с головой у них всех было все в полном порядке.

– Вот уж действительно просто и без всяких вывертов, – признал Алексей, в один момент уловив простоту и изящество предложенного напарником варианта. – Значит так, идите все в дом и отдыхайте, а я прокачусь кое-куда и раздобуду снаряжение трубочистов, а также сани найду с крепкой веревкой и всем необходимым для предстоящей операции, – распорядился он и, когда все покинули салон фургона, вывел машину из лабиринтов узких улиц и поехал за город, где работал чуть ли не в круглосуточном режиме блошиный рынок.

Часа через полтора припарковав машину на платной парковке, в трех километрах от рынка, Алексей, достав набор для изменения внешности, надел мужской парик и, растерев по лицу крем, несколько менявший оттенок кожи, и наложив усы с бакенбардами, пешком направился на рынок. Прибыв в торговые ряды, он, затратив почти два часа, нашел там все необходимое: и обувь, и почти новые рабочие комбинезоны, и полагающийся инструмент, а также пустые бланки производства работ коммунальных служб, что было как никогда кстати. Уже покидая рынок, он обратил внимание на какие-то странные передвижения вокруг рынка и в какой-то момент сообразил, что буквально с минуты на минуту намечается полицейская облава. Пришлось ускорить шаг и поспешить покинуть территорию рынка, что он и сделал, но радовался Алексей недолго, ему на хвост подсело сразу два полицейских филера.

Выбрасывать с таким трудом собранные вещи трубочистов Алексей не хотел, как и тянуть полицейский хвост к фургону, надо было отрываться, но пока ничего подходящего на его пути не попадалось. Его вели несколько кварталов и постепенно стали приближаться, видимо, желая произвести задержание. Стрелять в полицейских не хотелось, надо было решить проблему без радикальных мер по отношению к стражам правопорядка. Неспешно шагая по тротуару, Алексей лихорадочно соображал, как ему уйти от полицейских филеров.

Пройдя до первого на пути изгиба дороги, он рванул что есть мочи до ближайшего подъезда, но передумав, заскочил в следующий и, взбежав на третий этаж, увидел массивный замок на дверце, ведущей на чердак. Подскочив к двери квартиры, он дернул пару раз за шнурок звонка и, вернувшись к чердачной двери, выстрелил из револьвера по замку. Сняв его, Алексей уже краем уха услышал, как филеры вошли в подъезд, и шагнул на чердак, осторожно прикрыв за собой дверь. На чердаке было довольно светло, свет пробивался через вентиляционные отверстия в крыше. Выбрав самый дальний выход на крышу, он стал через него выбираться и в этот момент услышал ругань на лестничной площадке. Жильцы вышли на его звонок на лестничную площадку и столкнулись с филерами, и, видимо, те решили зайти в квартиру, но нарвались на скандал. Усмехнувшись, Алексей выбрался на крышу, покрытую крашеным листовым железом. Стараясь не шуметь, он прошел по крыше метров двадцать и, завернув за дымоход, снял с себя грим и стянул одежду, натянул комбинезон трубочиста и сапоги, надел на голову маску и, размотав трос с грузиком и ершом на конце, стал активно изображать из себя работника жилищно-коммунального хозяйства, прочищающего дымоход.