Сам дом мало отличался от других. Два этажа, куча спален для гостей и родственников, просторная кухня и обширный погреб, заполненный на две трети вином из разных виноделен Эндара.

Лайон с порога отправился наверх, потребовав отключить телефон. Он хотел побыть один и привести мысли в порядок.

Сэнвелл посидел несколько минут в кресле перед чернеющим зевом камина, а после занялся стрижкой лужайки перед домом.

Два года и четыре месяца назад родители Лайона разогнали прислугу, отправили Сэнвелла за отчётом в другой город и… исчезли. На месте остались вещи, паспорта, деньги в сейфе, даже коллекция отцовских часов, которыми Виктор Нейгард безмерно гордился. Из гаража не уехала ни одна машина, ни один таксист не приезжал в тот день в поместье Нейгардов. Чета просто испарилась.

Уехавший по делам компании Лайон, тут же вернулся домой и пытался провести собственное расследование, но достаточно скоро зашел в тупик. Полиция не сильно старалась – все делали вид, ничего, по сути, не делая. Дело быстро заглохло.

Лайон не стал набирать слуг и возложил все обязанности на Сэнвелла. Поначалу, бывшему начальнику охраны новая должность не нравилась, но солидное жалование и привязанность к парню заставили бывшего копа смириться. Сэнвелл должен был следить за домом, готовить Лайону еду, быть ему телохранителем и водителем.

За два года особняк превратился в призрак самого себя. Лайон не любил гостей и не приглашал никого, да и сами гости не слишком торопились навещать парня. В коридорах горел приглушённый свет, на полках, куда не доставал Сэнвелл, оседала тяжелая пыль, со стен пропали все картины, которые нравились Нейгарду-старшему, с полок исчезли все корабли в бутылках, которые на досуге конструировал Виктор. Единственное, что напоминало о бывшем хозяине дома – его портрет с женой, висевший на лестнице.

Сэнвелл вышел во двор, залил бензин в газонокосилку и примерно час стриг лужайку. Это занятие было для него своего рода медитацией.

В восемь вечера, Сэнвелл приготовил ужин и принёс его в кабинет. Лайона в нём не оказалось. Тогда он отправился в бывший кабинет Нейгарда-старшего и аккуратно постучался. Ответа не последовало. Постучал ещё раз.

– Что стряслось? – голос был глух, серьезен и заметно раздражен.

– Ужин, господин Нейгард.

– Я пока не голоден.

– Понимаю, но вы последний раз обедали часов семь назад, и я беспокоюсь, что…

– Я не голоден.

Дворецкий поставил поднос с едой на пол.

– Пожалуй, я принесу крышку и накрою еду, чтобы она не остыла.

Ответа не последовало. Когда Сэнвелл вернулся с кухни, ужина на полу не было.

***

Сэнвелл проснулся от шума, доносящегося с кухни. Он потянулся, расправляя затёкшие мышцы и почувствовал боль в пояснице. Сам виноват – задремал на диване в гостиной.

Шум усилился – говорили тарелки и, кажется, скрежетала вилка по сковородке. Сэнвелл неторопливо отправился на звуки.

– Доброе… – дворецкий коротко зевнул, – утро.

– И тебе доброе, Сэн, – Лайон уедал остатки вчерашнего ужина.

– Понравилась отбивная?

– Matu Granne 1 , – с акцентом ответил парень и отправился в гостиную.

– Mel’eny 2 , – слегка склонил голову Сэнвелл.

– Приятно общаться с образованным человеком, – с набитым ртом проговорил Нейгард, поднимая руку с вилкой вверх.

Они сели в кресла возле бубнившего в полголоса телевизора. Сэнвелл надеялся, что Лайон поделится своими измышлениями по поводу нового дела, но тот лишь задумчиво смотрел на телевизор.

– Когда мы его выбросим, Сэн? Он ведь вещает отборное враньё!

– Даже враньё может быть полезно. Нужно знать общую картину мира, и она не может быть полна без порции лжи.

Лайон покачал головой. На телеэкране появилась заставка прямого включения. Журналист с красным носом и подрагивающими голосом что-то бубнил. Лайон отставил пустую тарелку на столик и попросил Сэнвелла включить звук.

– … мэр Бёрка, Август Элисон, после заседания городского Совета, заявил, что все обвинения в его адрес со стороны Эллимайны Леендейл – сфабрикованы, и он не оставит кампанию, – сообщил журналист. На экране появился пятидесятилетний мэр в аккуратном сером пальто и черном котелке. Компанию ему составила жена, Маргарет.

«За пять лет, пока я на посту мэра, Бёрк преобразился! Он стал комфортнее и безопаснее. Мы проложили ветки надземного транспорта до Фрула и Бэкуорта, открыли «Рэдвинское чудо» – один из самых больших парков в Эндаре. Заводы Бёрка обеспечивают работой не только жителей нашего города, но небольших городов вдоль побережья. Наши товары – лучшие во всём Эндаре! Разве это не достижение? Пять лет назад город разрывали на части мафиозные кланы. Мы пришли и положили этому конец! А что сделали так называемые «кандидаты»? Что они дали этому городу? Только обещания! Так что, я надеюсь, что избиратели не поверят тому вздору, который придумывают, и сделают правильный выбор – выберут дело, а не слова».