– Почему я должен решать?

– А кто, если не ты? Только у тебя и есть такие полномочия по праву происхождения.

– Я уже сказал, что я отказываюсь. Делайте, что хотите, но вы меня не заставите выбирать между вами. Это просто бесчеловечно и антидуховно.

– Как бы не выглядела эта ситуация со стороны, но нужно что-то решать.

– Да что, дядя? Сколько уже раз я повторил, что не собираюсь выбирать! Сделайте что-нибудь сами! Я не знаю… Отгородитесь стеной друг от друга или…

– Стеной? – и он усмехнулся. – Чтоб для каждого из нас осталось ещё меньше места?

– Ну тогда не знаю!

– Чтоб нормально сосуществовать, нам нужно находиться друг от друга на расстоянии сотен миллиардов, даже триллионов световых лет, а здесь вселенная – песчинка в Вечности по сравнению с нами!

– Значит, сделайте её больше!

– Для этого потребуется слишком много времени. А у нас его нет. И то, я не уверен, что действующие в ней физические законы позволят это осуществить.

– А как же было раньше, до твоего заточения? Как вы уживались?

– Тогда не было вселенной. Мы находились в Пустоте, в Небытие. Но и тогда мы были… агрессивны, в чём-то глупы, и боролись за место.

– За какое место? Дядя, какое место может быть в абсолютной Пустоте?

– Мне тяжело это объяснить человеческими словами. Кеци… Просто поверь мне.

– Нет! – твёрдо ответил я. – Я не стану ничего решать.

– Тем хуже для всех нас! Будем просто сидеть и ждать, у кого первым сдадут нервы, и случится апокалипсис?

– Ждите. Я ничего ждать не собираюсь. Я собираюсь жить.

Я не считал, что проблема эта надуманная, уж слишком серьёзными и встревоженными выглядели и отец, и его брат. Но перекладывать ответственность на мои плечи было… настолько некрасиво с их стороны, что я почувствовал заметный укол обиды в сердце и решил, что ничего предпринимать не буду, и пока ограничу общение со своими родственниками.

В таком мрачном расположении духа я вернулся в Новый Йар, не сказав Люминесу ни слова о прошедшем разговоре. В самом деле, почему решать должен был я? А как же он? У него тоже были полномочия!

У меня хватало своих проблем. Метаморфы, которых создал мой дядя, едва не разорили мир ярцев. Пришлось отправлять туда армию. Но моему дяде, казалось, было всё равно на судьбу своих кремниевых творений. Следили за их безопасностью асы.

Собственно, после разговора с отцом и дядей, я решил и дальше делать вид, что всё хорошо, и не замечать очевидной проблемы. Понадеялся, что всё само собой как-то разрешится, хотя опыт подсказывал, что так не бывает. И всё же, я не мог потерять кого-то из них. Мне нужна была семья. Мне нужны были они оба. На меньшее я не соглашался.

Конечно, до меня доходили странные слухи, но я даже не допускал мысли, что что-то в них может быть правдой. То, о чём они говорили, не укладывалось в моей голове. Ну не верил я в то, что мой добрый знакомый – Бог Смерти Эвклидис, с которым мы вместе победили Вождя Лже-Дмитрия, мог злоупотреблять властью. Хотя, кажется, раньше, три сотни лет назад, он попадал под подозрение, но тогда за него вступилась Ананке – его близнецовое пламя – и как-то разрешила ситуацию с Всадниками, которые отправились его наказывать. Наверное, мне стоило нанести визит в мир Посмертия и во всём самому разобраться. Кроме того, неразрешённая ситуация с отцом и дядей так и повисла в воздухе. Я переживал ещё и за это.

Я решил не тянуть с миром Посмертия и вскоре переместился туда, полагая, что надолго там не задержусь, а только проверю, всё ли в порядке, и вернусь назад, а дядя и отец как-нибудь потерпят друг друга в моё отсутствие. Собственно, их проблему я и так решать не собирался. Я не считал, что есть какая-то проблема, и думал, что они просто сгущают краски. А выяснилось, что я ошибался во всём и долгое время не видел ничего дальше своего носа. Занимался самоуспокоением, когда надо было все миры держать под контролем. Хотя тотальный контроль не входил в мои обязанности. Но всё же. После победы над Вождём я расслабился и самонадеянно полагал, что никакая опасность более не угрожает миру. А она вновь пришла оттуда, откуда никто не ждал.

Первое, что мне бросилось в глаза, когда я переместился, – это сумерки. Всюду царил полумрак, который не сменялся светом. Обычно в мире Посмертия происходило чередование дня и ночи, как на Земле, чтобы вновь прибывшим умрунам было легче сориентироваться в новом месте, но когда я переместился, утро так и не наступило. Всюду царило странное запустение. И хоть я знал, что расстояния в мире мёртвых колоссальные, а умруны рассеяны на огромной площади и живут обособленно, но тогда дело было в чём-то другом. Я будто ощущал, что на мире лежит какая-то тень, и каждый в нём опасается лишний раз попасться другому на глаза. В чём причина, и что вызвало такую обстановку, я не понимал. Мне следовало искать объяснения у Бога Смерти Эвклидиса. Но до его замка нужно было ещё добраться. Я примерно знал, где он находился. Местоположение объектов в мире Посмертия было относительным. Я надеялся, что путь не займёт больше двух дней. Я накинул на лоб капюшон тёмно-серого плаща и отправился в дорогу.