И вновь до Михаила не дошел смысл, словно он разом оглох безо всякой причины. Поднял зареванное лицо, чтобы немедленно позвать Стивена, сообщить ему радостную новость, обернулся.

И тут что-то мощное рвануло вверх из песка позади него. Огромная черная рука обхватила горло и потянула к небу. Михаил затрепетал как мелкая рыбешка, попавшая в сети, но ничего не мог поделать под натиском грубой животной силы. Дыхание перехватило, когда к мощному сжатию гортани присоединилось ощущение холодного металла у сонной артерии. Острое лезвие вспороло кожу, по шее потекла тоненькая струйка крови.

Словно что-то взорвалось в голове Михаила, и он ясно и четко осознал происходящее. Больше ничто не мешало звукам, и они разом ворвались в его сознание.

— Бросать оружие, — хриплый гортанный голос над самым ухом, — твоя человек умирать.

Михаил никогда специально не учил эсперанто, но знал наизусть много слов. Это совершенно неудивительно, когда вокруг тебя часто говорят на другом языке. Диалекты в разных странах значительно отличались друг от друга, но в основе все-равно были общие языковые корни. Интерлингва знакомая с детства каждому жителю Метрополии частично имела те же самые корни слов, что и эсперанто. В состоянии сильнейшего нервного напряжения, провести параллели, и по контексту разговора догадаться о значении непонятных слов оказалось не сложно. Михаил сообразил, что понимает бандита без переводчика. А осознав смысл сказанного, похолодел…

Ведь Чекист предупреждал, о возможности встретить в пустыне «недобитка». Как же он недоглядел? Сам подставился и друзей подвел. Что теперь будет? Ведь из-за его глупой промашки, могут погибнуть все трое.

Африканец вытянул вперед правую руку с зажатым в ней коротеньким автоматом, красноречиво взмахнул стволом:

— Бросать!

Михаил перевел взгляд на Стивена, встретился с ним глазами. И ничего они не перевернутые, а наоборот, пронзительно глубокие, перепуганные до чертиков, но не за себя, а за его — Мишкину жизнь.

Стивен разжал пальцы, и винтовка упала на песок.

— Шагать вперед. Три.

Африканец показал пальцами правой руки, в которой продолжал удерживать автомат.

Стивен молча повиновался, не отрывая взгляд от Михаила. Отсчитал шаги, остановился, шумно сглотнул слюну.

— На колени! Руки за голову!

Стивен опустился на колени, соединил кисти на затылке, неотрывно глядя на Михаила. Сейчас им не нужно было разговаривать вслух, все было понятно и так. Словно прямой мысленный контакт образовался между двумя взглядами. Это была не телепатия, мысли еще даже не были сформированы в слова. Это было бессознательное понимание друг друга на уровне рефлексов. За долю секунды перед мысленным взором Михаила пронеслось несколько хаотичных образов, и они мгновенно получали незримый телепатический отклик в зрачках Стивена.

… меня сейчас убьют.

… я не позволю.

… мне страшно!

… я знаю, терпи.

… мне нужно освободится.

… если дернешься, он разрежет артерию.

… тогда что мне делать?

… ждать сигнал.

… каким он будет?

… я пока не знаю.

… а вдруг я не пойму, что это был сигнал?

… поймешь.

… а что мне делать, когда ты подашь сигнал?

… бежать со всех ног!

… куда?

… подальше отсюда.

… а ты?

… как получится…

Удар подкованным ботинком по стариковским ребрам, короткий взмах стволом.

— Встать!

Иваныч пошевелился, поднял голову, приподнялся опираясь на руки, сел на песок.

— Встать! — повторил африканец.

Петр Иванович уперся руками, встал на одно колено, с видимым усилием приподнялся, покачнулся, теряя равновесие, но сумел удержаться на ногах. Теперь он стоял ровно, лишь слегка пошатываясь, словно пьяный.

— Руки за голову!

Иваныч не без усилия повиновался.

Африканец повернул голову к Стивену, все еще считая того главарем шайки.

— Моя уходить. Забирать заложник.

Стивен так громко скрипнул зубами, что стало слышно, однако не произнес ни слова. Впрочем, африканцу официальный ответ и не был нужен.

— Твоя плохой заложник. Твоя думать убивать моя, твоя умирать. Моя нет заложник, моя умирать. Старик — плохой заложник. Твоя убивать старик, потом убивать моя. Я брать — этот. Мбамба умный. Мбамба думать голова.

Африканец снова улыбнулся своей безупречной белозубой улыбкой, однако она оказалась уже не столь великолепной как ранее. С правой стороны рта два зуба отсутствовали напрочь, а край десны обильно кровоточил. Бандит скривился и сплюнул на песок.