Я бы последовал совету стражника, только на момент перенапряжения у меня «ускорение восприятия» не значилось в качестве отмеченного навыка. Теперь, как и в случае с комплексом уклонения, навык должен работать гораздо лучше и не приносить сверхнагрузок.

Первым делом я попробовал подпрыгнуть. Напряг мышцы, оттолкнулся, прикладывая максимум силы. Ноги распрямились, стопы оторвались от земли, и я подпрыгнул метра на полтора. Как и думал — навык как-то позволяет задействовать огромную силу за короткий промежуток времени. В обычном состоянии я не смог бы пробить кость нежити стилетом, даже будь у меня сотня попыток.

Навык впечатлял своими возможностями: с помощью него можно было как сражаться с опытными мечниками, так и выходить против мертвецов. Не знаю, смог бы я справиться с некромантом, как по мне, острозубый имеет и другие козыри в рукаве, но кого-то другого вышло бы удивить более, чем смертельно.

Я тренировался шагать как можно медленнее, со скоростью обычного человека, подкидывал и ловил гоблинский клинок за рукоять, пытаясь поймать ту скорость, с которой рукоять не будет больно лупить по ладони и отбивать пальцы. И прикидывал возможности, которые навык мог мне предоставить.

Я могу приноровиться прыгать по ветвям деревьев. Могу задействовать навык в толпе и подрезать чужие кошельки лучше, чем самый опытный вор. Черт! Жаль, что неделя соревнований прошла — с таким навыком я бы записался в участники и имел бы все шансы на победу. Ну, если бы вышел не против Глебоса, а к примеру выбрал бои на одноручных мечах.

Но в то же время «ускорение восприятия» требовало максимальной концентрации. Мне все время приходилось сосредотачиваться на том, чтобы крутить шестеренки конструкта в моей голове. Как только я забывал это делать, восприятие стремилось вернуться в свое русло.

Я перехватил кинжал поудобнее и нанес перед собой несколько ударов, метя по воображаемому противнику. Навык «владения кинжалом» подсказывал, что стоит полоснуть по горлу воображаемому врагу, затем — по лицу, или резануть по руке, которой тот пытается заслониться. Множество советов от навыка заключались в нанесении широких режущих ударов, а приобретенный из книги опыт подсказывал, что в некоторых случаях стоит нанести удачный режущий удар, а лучше — три или больше и отойти подальше, оставив противника истекать кровью.

Нож двигался медленно, но я ускорял его, как только мог. Тот порхал, подлетал на несколько метров вверх, и я, красуясь, ловил его то за рукоятку, то двумя пальцами за лезвие — для меня он двигался не быстрее летящей пушинки.

Под конец я решил испытать свой навык на березовой чурке. Я хотел увидеть, насколько глубоко нож войдет в дерево.

Я завел руку с ножом за спину, потом, напрягая мышцы, выпрямил руку и отпустил рукоять. Железо мелькнуло серебристой рыбкой. Клинок двигался через воздух с потрясающей скоростью.

Чурка нехотя затрещала, когда мой нож с неимоверной силой влетел в нее. Дерево дрогнуло от удара, и от ножа расползлась глубокая трещина. Клинок ушел внутрь по рукоять.

А я стоял, ощущая силу и мощь на кончиках пальцев. Вот теперь я уверен, что стану непобедимым воином и смогу преодолеть любые преграды, которые поставит передо мной судьба!

Я отменил влияние навыка, и меня качнуло. В ушах гулко застучало, мир вокруг потемнел, пошел фиолетовыми кругами. Я ухватился за стену, пару секунд постоял, но ожидаемого облегчения не наступило — фиолетовые пятна расплывались, заполняли мир, пока он весь не исчез, и какого цвета туман, этот мир заслонивший, я сказать уже не мог.

Меня затошнило, и вдруг мне захотелось прилечь, причем не на траву, а прямо здесь, на щепки. Что-то подсказывало, что так будет легче переждать этот странный приступ. И плевать, что могут увидеть, плевать…

Я, не отпуская стену, опустился на корточки и привалился спиной к бане.

— А я говорил, что не стоило прыгать выше головы, — сказал знакомый голос. Увы, собеседника я не видел, да и смысл сказанного пролетал мимо меня. — Ты построил пятый этаж дома, но забыл и про первые четыре, и даже про фундамент. Да еще и раскачиваешь сейчас эту конструкцию, которая держится на трубе для слива дождевой воды.

Смысл слов проносился мимо меня. Я не чувствовал тела, и сознание медленно уплывало. Кажется, меня куда-то тащили, вокруг кто-то ругался и спорил. Мысли в моей голове то кружились так быстро, что я не мог справиться с ними, то исчезали. Меня навещали видения из прошлых жизней, и казались очень реальными. А вот сама реальность стала туманной и расплывчатой. А потом в моем сознании все смешалось — реальность и иллюзия стали неразличимы. Я видел странные образы и слышал звуки, которые смешивались в единое бесконечное эхо.