***

Блики от свечей играли на стенах комнаты. Близилась полночь. Когда стрелки часов практически сравнялись, Сарнос начал зачитывать заклинание. Его низкий голос хрипло звучал в тишине, добавляя мрачности в царящую вокруг атмосферу.

По коже Габриэлы прошла мелкая неприятная дрожь. Затекшие руки, связанные пеньковой веревкой, болели. Девушка заметно нервничала. Если вчера они и правда ошиблись и из-за этого ничего не получилось, то сейчас все точно пройдет как надо, и тогда маг получит неиссякаемый источник силы. Сомнений в том, что магия пойдет не во благо, не было. Сколько бед может натворить Сарнос известно лишь богам.

С каждым произнесенным Горетором словом Габи ощущала растущее напряжение. Казалось, сам дом начинал гудеть, вторя голосу магу. Стены завибрировали, вычерченные знаки на полу и стенах вспыхнули синим свечением. Терренс зажмурилась, боясь посмотреть на Сарноса. Она не желала становиться невольным свидетелем происходящего, но выбора у девушки не было. Она часть этого безумства.

Тем временем на улице тоже было неспокойно.

– Пора вмешаться! – в нетерпении твердил снова и снова Нортон, сидя в кустах неподалеку от входной двери.

– Еще рано, – останавливал его Франст.

– Как ты не понимаешь, что тянуть нельзя?! Он убьет ее!

– Не убьет. Габриэла нужна ему живой. Без нее Горетор не сможет провести ритуал.

– А что потом? Избавится, как от ненужного свидетеля?

– Он не проведет ритуал в любом случае, – довольно проговорил Бастиан.

– Это почему? – удивился Эйден.

– Вчера, после того, как все мы разошлись, я проводил Эмму, а сам вместе со своими помощниками отправился к дому Сарноса, – начал рассказывать сыщик. – Мы следили за его жилищем неотрывно. Каким же было удивление, когда на пороге появился слуга графини Вербер. Тогда-то я и решил проверить дом Терренс. Оставил приглядывать помощников, а сам рванул сюда. Увидев, что на стенах появились новые символы, немного подправил их. Уверен, Горетор настолько спешит заполучить себе магию, что не станет проверять руны перед ритуалом.

– Умно, – восхитился находчивостью сыщика Нортон. – Но все равно что-то не нравится мне все это. Какое-то странное предчувствие, словно мы что-то упускаем из виду. Что-то очень важное.

– Ты просто накручиваешь себя. Как только ритуал начнется, тогда мы и вмешаемся. Эх, – вздохнул Франст. – Куда же Вербер запропастился? Почему не вышел вслед за Терренс? Что его так долго задержало в родительском доме?

– Видимо, там произошло что-то серьезное, раз он не последовал за ней, – предположил дракон. – Надо было все-таки сообщить служителям порядка.

– От них опять только шума много будет, а помощи никакой. Сами по-тихому справимся, – проговорил Бастиан, но тут же замолчал, ощутив вибрацию под ногами.

– Началось… – произнес дракон, сосредоточившись.

В доме постепенно нарастал гул. Свечение от начертанных символов начало растекаться по комнате, стремясь к привязанной к стулу Габриэле, но она этого не видела, по-прежнему плотно смежив веки. Когда свет достиг тела девушки, она резко вздрогнула, распахнула глаза, уставившись в полумрак перед собой.

Сарнос оживился, ускорился, его голос стал громче, четче. С каждым сказанным словом в нем росло предвкушение скорой победы.

Вдруг неожиданно что-то изменилось. Прожигающий взгляд Терренс сфокусировался на маге. В ее глазах плескалась раскаленная лава, готовая сжечь любого. Одно легкое движение рук, и веревки, прежде связывающие Габи, пали к ее ногам. Девушка, встав, сделала шаг в направлении Сарноса.

– Стой! Что происходит? Магия моя! – заорал он так, что его услышали даже на улице.

Франст и Нортон выскочили из своего укрытия и рванули в дом, но было поздно. Заскочив в комнату, они увидели испуганного и побледневшего мага. Он висел над полом, а его горло сжимала вытянутой вверх рукой хрупкая девушка. Загробным, леденящим душу голосом Габи медленно проговорила:

– Ты посмел разбудить меня, жалкий раб. – В комнате сгустилась черная дымка, окутывая все вокруг. – Никому не позволено будить Дайрану. Я – богиня хаоса и бытия! Властительница всех миров! На колени! – прогремел голос, и рука Терренс разжалась, выпуская полуживого Сарноса.

Маг, рухнув на пол, дрожал от страха.

– Молю, пощади… – встав на колени, взмолился Горетор.

– Дайрана не знает милосердия и пощады, – вновь прозвучал голос. – Любой, потревоживший мой сон, падет прахом к моим ногам.

После этих слов Габриэла взмахнула рукой.

– Умоляю, нет! Не надо! – разнеслись по дому последние слова Сарноса.

Глаза Габи сверкнули еще ярче и через мгновение яркая вспышка охватила мага, растворяя в воздухе его предсмертный крик. У ног девушки осталась лишь кучка сизого пепла. Еще один взмах руки раскрыл запертые окна, впуская в дом резкий порыв холодного ветра. Он подхватил прах, унося его прочь, развеивая по округе.