– Что, спелись?

Я утвердительно кивнул:

– И еще как!

– Спасибо…

– И не только с ним… - мягко улыбнулась Ульяна, перебралась к терминалу ВСД и поинтересовалась, кто что будет пить.

Следующие пару минут нам было не до разговоров – мы озвучивали свои желания. И если я ограничился литром свежевыжатого сока манго, то дамы оторвались на славу, возжелав мороженого, фруктов, сыра и красного вина.

Пока ждали доставки, готовили «местность» под наиболее комфортное уничтожение вкусняшек, причем в меру своей фантазии. Самая «спокойная», Белкина, с помощью Даши подняла из пола «плавающий» столик на одну персону, а самая «буйная», Забава, решила использовать в качестве того же предмета обстановки мою грудную клетку. Поэтому перевернула меня на спину, практически закопала в подушки и улеглась на нижнюю половину тела. Тем самым, мотивировав Шереметеву-младшую на эксперименты в этом направлении. В итоге под жизнерадостный смех Анны Николаевны в «третий столик» превратили задницу Телепневой, художественно обложив эту часть тела штатного пилота семьи самыми мелкими подушками. В общем, этот отрезок времени получился очень веселым и, если можно так выразиться, легким. А после того, как большая часть заказа была уничтожена, старшие подруги вернулись к разговору и начали потихоньку «закручивать гайки»:

– Как вы наверняка понимаете, дипломаты, всевозможные аналитики и диванные эксперты по всему и вся занимаются не только поисками виновников уничтожения арабских кораблей. Второй не менее горячей темой прошедшей недели было обсуждение фантастической операции, сделанной неизвестным хирургом в сражающемся корабле. При этом копья ломались не только в Сети – Князь Прозоровский, которому ты, Ярик, столь предусмотрительно отправил все необходимые материалы, успел подать порядка полутора тысяч судебных исков против лиц, пытавшихся заляпать грязью доброе имя этого самого «неизвестного хирурга». И с вероятностью в сто процентов выиграет все процессы до единого. На том же поле попаслись и ИСБ-шники. Причем куда добросовестнее, чем обычно. В смысле, провели несколько успешных информационных атак, в результате чего волна недовольства девяноста шести с лишним процентов социально активных обывателей обрушилась на Халифат – государство, граждане которого не только похищают детей и вживляют в их тела маячки, но и наводят по ним ракеты.

– Однако не все так радужно, как хотелось бы… - перехватив нить разговора, вздохнула Белкина. – Любители половить рыбку в мутной воде раскачивают общественное мнение наших граждан сразу в нескольких плоскостях. Одни «народные трибуны», вроде как восхищаясь вами, «Сполохами», пытаются выяснить, чем занимались силовые структуры Империи все эти годы, и тихой сапой подтачивают народное уважение к правящей династии, ИСБ, флоту и спецподразделениям. Другие, осуждая вашу «безрассудность», пугают жителей Приграничья неизбежной войной между Империей и Халифатом. Третьи, наоборот, требуют уничтожить государство, в котором открыто торгуют нашими согражданами, и подбивают молодежь из дворянских родов к самостоятельным спасательным рейдам на арабские планеты.

– Про экономические последствия каждого такого заявления вроде резких скачков биржевых котировок и курсов валют, на чем предприимчивые дельцы делают приличные состояния, мы говорить не будем, ибо вам это вряд ли интересно. Поэтому остановимся на нынешнем отношении к вам нашей аристократии… - допив сок и поставив бокал на столик Татьяны Константиновны, сказала Романова. – Рода, которые обязаны вам спасением дочерей, настроены либо положительно, либо нейтрально. Но таких не так уж и много. А в большинстве остальных началось своего рода «расслоение». Дурная молодежь, насмотревшееся записей вашего награждения, рекламных роликов «Белогорья» и «Ижевских Оружейных Заводов», да еще и наслушавшаяся рассказов о суммах, полученных вами за голову шейха Аббаса, спасение «Левиафана» и во время «доения» главы рода Бычковых, жаждет подвигов и очень больших денег. Материально-технического обеспечения будущих рейдов, естественно, требует у старших родичей. А те бесятся, ибо понимают, что толпа буйных недорослей на боевых кораблях – это не только группы самоубийц, но и серьезнейшие проблемы как для их родов, так и для всего государства.

– А раз их детей и внуков невольно подзуживаем мы… - продолжила эту мысль Забава.

– …то на вас вину и возлагают! – кивнула Императрица, сделала небольшую паузу и тяжело вздохнула: - Что самое грустное, воинственные настроения набирают силу даже в спецслужбах, армии и во флоте: узнав о передислокации Первого и Второго Ударных флотов, о скорой войне заговорили даже некоторые адмиралы! Причем не осуждающе, а радостно.

– В общем, на этом фоне прогрессирующая влюбленность Мирослава и Леонида сразу во всю вашу пятерку кажется мелочью… - оглядев по очереди всех девчонок, подытожила Белкина. – Только это никакая не мелочь: парни строят далеко идущие планы и почему-то уверены, что у них все получится…

…Воскресное утро началось с возмущенного рыка Забавы. Попытка спрятать голову под подушку, чтобы вернуться к просмотру прерванного сна, накрылась медным тазом буквально через пару секунд – подруга детства, приняв чей-то звонок, начала описывать собеседнику основные точки маршрута, по которому ему следует проследовать, и причины, согласно которым отправляться надо немедленно. При этом голос она не понижала и не задурялась с подбором выражений, поэтому я не только услышал, но и понял, что из дворца мы прилетели «аж» в пятом часу утра, сейчас «всего» половина девятого, а значит, будить нас… хм… крайне непорядочно!

В общем и целом, я был согласен с каждым отдельным пунктом этого монолога, однако даже все еще дремлющим разумом понимал, что эти аргументы можно было довести до личности, «висящей» на другом конце линии, десятком менее шумных способов. Увы, к моменту, когда я нашел в себе силы высказать Беклемишевой свое «фи», раздался шелест открывающейся двери, а затем меня окатило волной из жутко холодных капелек. Пока у меня звенело в ушах после двух оглушительных взвизгов, прилетела вторая бодрящая волна, а за нею и третья!

Злорадный хоровой смех, раздавшийся следом, мгновенно перевел меня в боевой режим. И я, стартанув прямо из положения лежа, спрыгнул с кровати на пол, закинул на плечо ближайшую вредину с пустым литровым пакетом из-под сока в руках, и вылетел из спальни. Пока мчался по коридору, несколько раз приложился ладонью к упругой заднице и по достоинству оценил громкость и насыщенность счастливого смеха. Потом затормозил. Прямо перед бассейном. Полюбовался полетом тела, хаотически размахивающего конечностями, восхитился фонтану, взметнувшемуся над местом падения в воду, и запоздало сообразил, что отправил понырять не кого-нибудь, а Ульяну!