– Ульян, эта война длится сорок с лишним лет! Все это время арабы похищали девушек, мы их спасали и, если получалось, уничтожали тех, кто зарабатывал деньги на этом гнусном бизнесе. Но ни их сторона, ни наша ни разу не использовала оружие массового поражения, не накрывала города ковровыми бомбардировками и так далее. В общем, пилот-смертник – это перебор. И наши соседи по системе очень скоро в этом убедятся.

– Надеюсь, с нашей помощью? – хищно раздув ноздри, поинтересовалась Беклемишева и получила ожидаемый ответ:

– Естественно! Кстати, на ближайшие полчаса-час меня ни для кого нет…

Последнее замечание было озвучено не зря – минут через пять-семь после его ухода к нам начали «стучаться» все, кому не лень. В смысле, не только остальные «Сполохи», но и родители Змея и Ворога, трое бывших родственников Ярика и добрая треть его одноклассников. Что интересно, последние почему-то набирали меня и, извинившись за поздний звонок, начинали выяснять, чем они и их рода могут помочь нам с планируемым воздаянием. При этом никому из них даже в голову не пришло, что мы можем планировать что-то другое!

С нашими разобрались быстрее всего: Панацея собрала всю команду в конференцсвязь и заявила, что командир думает, а всю информацию, которая известна на данный момент, можно высказать тремя словами: боевой вылет будет. Родителям Витьки и Сашки пришлось объяснять почти то же самое, но другими словами. И, поддавшись на их уговоры, пообещать связать их с Логачевым после того, как он освободится. Ну, а с недавними школьниками пришлось беседовать мне. Добрых минут десять и тоже в конференцсвязи, которую, кстати, организовала бывшая староста класса.

Ну, что я могу сказать по итогам этой беседы? Ребята однозначно выросли и уже ощущали себя порубежниками. Причем далеко не просто так – добрых две трети приняли самое активное участие в первой фазе операции «Гнев» отнюдь не в качестве статистов. Что интересно, вся эта толпа жаждала не места в составе «Сполохов», чего, по утверждению Лизы и Насти, стали бы требовать подростки с Усть-Илимска просто по факту знакомства с нами, а… хм… «целеуказания». Дабы планируемый удар получился как можно более многоплановым, болезненным и понятным.

Само собой, такая постановка вопроса нам здорово понравилась, и мы клятвенно пообещали передать их предложения командиру. И передали. В пятом часу утра. На что получили понятный, а главное, предельно логичный ответ:

– В разведке Халифата сидят далеко не дураки, соответственно, за четыре с половиной десятилетия могли успеть прикормить осведомителей в любых родах Рубежа. Все, кому я безоговорочно доверяю, уже в команде, а остальным достаточно знать, что «Сполохи» всегда работают одни. Напрашивающиеся выводы сделаете сами. А я пока скажу пару слов о будущем рейде.

Мы, естественно, превратились в слух. И… потеряли дар речи:

– Летим вчетвером – я, Ведьма, Филька и Зуб. На «Шершнях». Вернемся ориентировочно через трое-четверо суток. А вы остаетесь в режиме «Тени» и на хозяйстве. Ведь запланированный ремонт никто не отменял. На этом все. Ульян, у тебя четверть часа на сборы…

…Проводы получились такими же стремительными, как сборы – мы проводили Телепневу до корабля, стоящего чуть ближе к «Шелесту» и поэтому окрещенного «Единичкой», от души расцеловали и потребовали не рисковать. А когда она запрыгнула на подъемную платформу и поехала к шлюзу, точно в таком же режиме затискали чуть припозднившегося Локи. Потом с тоской оглядели не очень грозные, но все-таки боевые машины, почти одновременно вздохнули и поплелись в дом. Придавать нежилой вид немногим используемым помещениям.

С активной эксплуатацией роботов-уборщиков мероприятие не затянулось, и ближе к восьми утра Беклемишева снова отправила нас в ангар. А сама замкнула СКН особняка на «Шелест», прибежала к нам, опустила аппарель его грузового трюма и первой поднялась на борт.

Мы с Настей поплелись следом, а мелкая непоседа оглянулась на двери лифтового холла и заворчала:

– Двое суток «заключения» на корабле при наличии такого дома – это редкое извращение!

– Как говорит Забава, это пока не дом, а сарай… - буркнула ее сестричка. – Зато через двое суток, когда закончится правильный ремонт, мы его не узнаем.

– Лиза, прекрати дергаться: ребята еще на Рубеже, а тебя уже плющит! – рыкнула я. – Если совсем невмоготу, то поднимись в нашу каюту, прими снотворное, и время помчится вскачь.

– Не хочу!

– А придется! – без тени улыбки заявила временно исполняющая обязанности главы семьи. И объяснила логику своего решения: - Я буду контролировать ход работ, Даша «сядет» на блок МС-связи, а вы отправитесь спать. Обе. Чтобы не действовать на нервы ни мне, ни ей.

Сестры, обиженно надувшись, отправились выполнять «боевой приказ», а мы с Панацеей прокатились на лифте до рубки, огляделись по сторонам и задумались, чем бы себя занять. Ведь до начала запланированных работ оставалось чуть меньше часа, а от желающих с нами связаться не было ни слуху, ни духу. Попытка скрасить ожидание просмотром вроде как самой легкой и самой веселой романтической комедии года не удалась – сюжет, высосанный из пальца, тупые шутки и быстро набившее оскомину самолюбование «великого» Артема Макшеева, игравшего главную роль, начали действовать на нервы чуть ли не с первых минут. «Триллер месяца», снятый какой-то киностудией Объединенной Европы, тоже «не пошел». Причем практически сразу – стоило увидеть на экране слащавое лицо пофа Томаса МакЮэна, как у нас с Беклемишевой пропало всякое желание наблюдать за приключениями «лучшего детектива всех времен и народов». В итоге мы «залили» в ДАС несколько десятков любимых музыкальных клипов и… решили, что наслаждаться подобными шедеврами, сидя в широченных пилотских креслах, крайне некомфортно. Поэтому принялись наводить уют. Естественно, в нашем понимании этого слова: притащили из трюма два самых толстых листа вспененного пластика, сбегали в дом за простыней, горой подушек и огромным махровым покрывалом, подобрали подходящий температурный режим, «поиграли» с освещением и, конечно же, затарились всякими вкусностями. Зато потом быстренько разделись, забрались в «свитое гнездышко», взяли по упаковке сока, вооружились шоколадками, включили воспроизведение и расслабились. А где-то через полчаса до меня достучалась мысль, болтавшаяся где-то на периферии. И я, приглушив музыку, легонечко царапнула ноготками предплечье любимой подруги: