…- И еще один вопрос… - ляпнула я, окончательно потеряв голову от запредельной искренности и абсолютной открытости Беклемишевой. – О чем ты думала после поцелуя Настены?

Забава не задумалась ни на мгновение:

– Сначала опешила. Из-за того, что придуманный образ первый раз в жизни ударил по мне самой. Потом сообразила, что вот-вот поломаю Локи его планы, вложила в игру всю душу без остатка и постаралась найти в твоих прикосновениях тепло и нежность. Как ни странно, удалось, причем достаточно легко и быстро, поэтому я растворилась в чертовски приятных ощущениях. А после того, как ты закрыла меня собой, искорка, зародившаяся в той игре, вдруг превратилась в пламя, и я поняла, что слово «семья» мне нравится в разы больше, чем «команда», а слово «Спутница», привязывающее тебя только к Логачеву, не нравится вообще. Пока я фантазировала на тему семьи из трех человек, каждый из которых будет любить двух других больше, чем себя, в сознание постучалась мысль о неизбежном замужестве. И была послана куда подальше. Ибо уходить от вас к кому бы то ни было я оказалась не готова.

Словосочетание «от вас», намеренно выделенное интонацией, легло на душу так легко, как будто я ждала именно его. И помогло отбросить последние сомнения:

– А я прозрела во время разговора в медблоке. Пока ты рассказывала о том, что нас ждет в ближайшем будущем, я представляла треугольник. В этой модели тебя и Ярослава намертво соединяла многолетняя дружба, меня и его – клятва Служения, а между мною и тобой имелись разве что симпатия да взаимное уважение. Когда ты заявила, что даже такую связь, как ваша, можно разорвать, я вдруг поняла, что это вполне реально. Причем поняла не разумом, а сердцем. Поэтому задумалась и вскоре пришла к выводу, что той самодостаточной личности, которой я была до похищения, уже нет. Равно, как нет и наивной уверенности в том, что я смогу добиться чего угодно без посторонней помощи. Потеря семьи, Фуджейра, клятва Служения, ваш уход из рода Логачевых и все то, чем нас «порадовало» путешествие на «Левиафане», напрочь разрушили мой внутренний мир и прошлое мировоззрение. А вы с Локи стали тем стержнем, вокруг которого начало собираться мое новое «я». В общем, я поняла, что в этом треугольнике должно быть не две, а три неразрушимые грани. Поэтому решила, что стану вашей. Во всех смыслах этого слова. Или, если выражаться еще короче, есть только МЫ. А на все остальное плевать…

Состояние незыблемого спокойствия и непоколебимой уверенности в правильности принятого решения, которым мы закончили тот разговор, вернулось как-то сразу. И заставило потеряться в ярко-зеленых глазах подруги:

– Все, настроение в норме. Не хватает только пары-тройки поцелуев. Для храбрости…

…Спальня встретила нас легким холодком, запахом морозной свежести и огромным панорамным «окном» во всю дальнюю стену, за которым десятки заснеженных пиков прощались со светилом, уходящим за горизонт. Внутреннее оформление соответствовало – массивные балки из дерева, поддерживающие широченные доски, потемнели от времени, стены из тесаного кругляка были завешаны волчьими шкурами, а на полу, перед «окном», валялась медвежья. Со здоровенной головой и когтистыми лапами.

Мелкие «штрихи» выглядели ничуть не менее интересно. В закопченном камине стоял шалашик из еловых поленьев с янтарными потеками смолы. На низеньком плетеном столике валялось архаичное охотничье ружье с двумя вертикально расположенными стволами и прикладом, потертым от долгого употребления. С подлокотника кресла-качалки свисал кем-то забытый вязанный плед с «убежавшей» петлей, а на рассыхающемся от времени шкафу лежала раскрытая бумажная книга с закладкой из древней бумажной купюры. Однако меня интересовала не голограмма, а сам Логачев, устроившийся в середине кровати и явно проигрывающий неравную битву со сном. Поэтому все это великолепие я оценила лишь краем сознания, скинула с плеч халатик и, поежившись, юркнула под одеяло. А через несколько мгновений, скользнув к Ярославу, поняла, что нас ждут – его рука приподнялась в воздух, позволила прижаться к пышущему жаром телу и осторожно, как на тоненькое стекло, опустилась на спину.

Сердце заколотилось, как сумасшедшее, но я не дала себе и мгновения на раскачку – закинула колено на бедро своего мужчины, положила руку ему на грудь и… здорово удивилась, почувствовав, что не могу дотянуться до его губ:

– Девочки, вы слишком торопитесь! Тебе, Даш… - тут он посмотрел мне в глаза - …надо научиться мне доверять. Причем не разумом, а душой и сердцем. А с тобой, Забав, все еще сложнее – нам обоим надо привыкнуть к мысли, что нас объединяет куда большее, чем дружба! Поэтому «того самого» сегодня не будет ни у одной.

– Локи, мы действительно этого хотим, поэ-… - начала было я, но наткнулась на жесткий взгляд и прикусила язык.

– Все будет так, как я сказал, или не будет вообще! Вопросы?

– Ты глава семьи, а мы самые послушные девушки во Вселенной… - сыто мурлыкнула Беклемишева, приподнялась на локте и лукаво прищурилась: - Значит, сегодня у нас, так сказать, ознакомительное занятие?

Он утвердительно кивнул.

– Тогда сделай воздух потеплее. И я начну знакомиться с… девушкой, с которой нам предстоит прожить всю оставшуюся жизнь.

Глава 16. Анастасия Шереметева.

5 апреля 2352 года по ЕГК.

Последний этап подготовки к встрече «долгожданных гостей» занял порядка полутора часов. Первые минуть двадцать все взрослые жители каюты перетаскивали заранее «запасенные» меддроиды из гостиной в коридор и обустраивали «защищенные стрелковые позиции», а затем отрабатывали последовательность действий в экстремальных ситуациях на вполне реальном «полигоне».

Пока вбивали в подсознания реакции на команды Ярослава, было еще терпимо, так как Насте периодически удавалось уйти в транс, чтобы абстрагироваться от порядком надоевших мыслей о будущем. Но стоило Логачеву заявить, что они готовы ко всему на свете, и закончить тренировку, как мысли о предстоящем расставании резанули и без того истерзанную душу. Да так сильно, что девушка с трудом сдержала слезы. В ванной, куда их компания завалилась, чтобы ополоснуться, стало совсем плохо, и она, толком не успев раздеться, сгребла в объятия первую попавшуюся порубежницу и уткнулась лицом в ее шею.

Плечи тут же обожгло прикосновение одной ладони, а вторая, скользнув вверх по затылку, ласково взъерошила волосы:

– Ну что ты, милая? Империя не такая уж и большая! Будет желание – спишемся и встретимся.

– Желание есть… - еле слышно вздохнула девушка. – А возможностей скоро не будет. Совсем!!!

– Настен, ты меня опять не слышишь! – «недовольно» заворчала Забава и, слегка отстранившись, щелкнула ее по кончику носа. – Если ваше желание не пропадет сразу после возвращения к нормальной жизни, то рано или поздно мы прилетим на Усть-Илимск и создадим столько возможностей, сколько потребуется!