Найрин вдруг взяла мою руку и положила себе на живот.

— На удачу, — попросила она.

— Желаю вам счастья, — сказала я, и ребенок толкнулся под моей ладонью. — Но, кажется, вы уже его нашли.

Я поняла, что показалось мне неправильным — в этой Найрин не было чаросвета. Ее глаза словно выцвели от солнца, на носу появились веснушки, но она все равно будто сияла.

— Так и есть, — со сдержанной гордостью подтвердила Рина. — Не сразу все легко получилось, но мы трудились, не покладая рук.

Ее руки огрубели от работы, а запястье охватывал простенький обручальный браслет без символов дома.

— Счастливой дороги, Мэдерли! — пожелала она, и я оставила ее, не сказав больше ни слова.

Бас ждал меня на крыльце, и, выйдя наружу, я сразу попала в теплые объятия. Свет нашей любви заливал все небо, и он же горел в серых глазах, что смотрели на меня с внимательной заботой.

— Если ты опять спросишь, все ли у меня хорошо, я тебя стукну, — предупредила я.

— Я готов на жертвы, — ответил он. — Значит, все хорошо?

Я кивнула, уткнувшись ему в шею и втянув любимый аромат мяты. Этот запах всегда мне нравился.

— Хочешь, заедем к оракулам, посмотрим, что там за узор на великом ковре? — предложил Бас. — Тут недалеко.

— Не хочу, — ответила я. — Мы сами творим свою судьбу.